Дойти до неба

Абакумов Игорь

А ведь и в самом деле, уже первый час ночи, и для Клауса началась вторая ночь без сна. А потому, войдя в казарму, чтобы отобрать в дополнительный караул тридцать человек, унтерштурмфюрер СС был очень зол и поднял по тревоге всех. До единого.

Первым в прицел попал пулеметчик на крыше — имел неосторожность закурить и поднять голову над стеной из мешков с песком. Винтовка влажно чмокнула, почти без отдачи. Оптика оказалась выше всяких похвал, даже ночью все прекрасно видно.

Андрею показалось, что он даже разглядел шрам у немца под глазом, в который и всадил пулю. Жаль будет бросать такое оружие.

Олеся выстрелила почти сразу за Андрюхой, часовые на вышках были прекрасной мишенью — неподвижные и доступные взору почти по пояс. Хозяину левой вышки квокер всадил пулю в висок, прямо сквозь каску, секундой позже.

Первое отделение группы, захватив с собой Славу, быстро перетекло на левую сторону дороги и подобралось почти вплотную к колючей проволоке. Здоровенный Миха сплюснулся, чуть ли не в блин. И, не касаясь колючки, просочился на ту сторону, прямо под глухую стену КПП. И исчез там.

Кто-то из бойцов кинул в ближайший столб шлагбаума небольшой камень. Звук получился глуховатый, но в ночи отчетливо слышный. «Пятнистый» показался через несколько секунд. Он осторожно подошел к столбу и, подняв пластиковое забрало, огляделся.

Славе показалось, что вокруг даже никто и не дышит, только он.

Караульный посветил вокруг фонариком, пожал плечами, достал что-то из кармана и, буркнув пару слов в микрофон, надо же — закурил. Успел сделать две глубокие затяжки, когда под стеной что-то отчетливо зашуршало. Караульный снова напрягся и, подняв автомат, осторожно двинулся вдоль стенки.

Вячеслав чуть не охнул, когда «пятнистый» стал топтаться именно там, где он в последний раз видел Миху, и светить во все стороны фонарем. Слава не отследил тот момент, когда одна тень сменила другую. Просто узкий луч потух, а огонек сигареты нарисовал в воздухе замысловатый иероглиф.

Кто-то легонько толкнул в бок: «К забору».

Слава прыгнул к колючке, а красная точка — ему навстречу, и тут же сигарета оказалась у него в руке. Здоровая лапища протиснулась между рядов проволоки и хлопнула Кроткова по плечу: «Давай».

К тому времени, как Вячеслав вразвалочку дошел до шлагбаума и, затянувшись, помахал в темное окно рукой, под этим окном уже мелькали бесшумные тени.

Докурить Кротков не успел. На плечо ему легла ладонь Деда: готово дело. А под шлагбаум уже ныряли бойцы двух других отделений.

— Все, пошли! Пристраивайтесь в хвост третьему отделению, и молчок до самого карцера, — негромко проинструктировал командир и, повернувшись к показавшейся туше Михи, спросил: — Сколько их было?

Пулеметчик растопырил пятерню, потом добавил еще два пальца. Махнул в сторону крыши и угла дома, прибавив еще два. Девять. Дед кивнул и дал отмашку к движению.

Двигались

быстро и почти бесшумно. Патруль то ли не попался, то ли первое отделение опять сработало незаметно, а вот как убирали пулеметный расчет в обложенной мешками с песком точке и Слава и Андрей разглядели отчетливо. Почти. Просто их на секунду заслонила спина все того же Михи, и все пошли дальше.

Обнаружив поголовно вырезанный личный состав караула на КПП, Клаус механически подошел к пульту, откинул красный колпачок и со всей силы вдавил в панель кнопку тревожной сигнализации…

Сирены взвыли со всех сторон в тот момент, когда Миха осторожно опускал на бетон тело часового возле колодца.

— Елдище ваше в мясорубку! — во весь голос, уже не таясь, выругался Дед и, найдя глазами Кроткова, показал ему два пальца. — Двадцать секунд, Рэмбо, двадцать! Петро, проконтролируй! — обернулся к застывшим бойцам: — И вам всем — тоже двадцать. Бегом!

Группа слаженно метнулась к зданию штаба и, как по команде, рухнула в пыль метрах в тридцати от стены. Только шесть человек продолжили движение и распределились попарно к подвальным окнам.

Этого Слава уже не видел. Схватив конец аккуратно смотанной возле дыры в бетоне веревочной лестницы, он прыгнул вниз.

Три секунды.

— Так и череп проломить ногами можно, — раздался из темноты Димкин голос. — Я тут уже без каски.

— Жив?

Пять секунд.

— Жив-здоров, только к стене прикован.

— Посвети, — Слава сунул в руки другу фонарик.

Восемь секунд.

Выстрел в цепочку. Почти без эффекта. Ничего себе!

Десять секунд.

— Ты бы целился получше…

Выстрел. Цепочка, дзенькнув, разлетелась на отдельные звенья.

— Вот это другое дело.

Двенадцать секунд.

Слава подтолкнул Димона к лестнице и крикнул Андрею:

— Помогай, натяни лестницу!

Когда друзья вывалились на поверхность с ободранными о бетонную стенку костяшками пальцев, под стеной штаба почти одновременно ухнули три взрыва. В громадные дыры, образовавшиеся в цоколе здания, тут же посыпались партизаны.

— Наша — крайняя правая, — Слава подтолкнул Димона к концу быстро двигающейся очереди. — Это наши…

Андрей опять оказался позади девушки и попытался слегка подсадить ее в пролом, за что заработал яростный быстрый взгляд и какое-то шипение.

В подвале, несмотря на большое количество еще не разбитых ламп, было темно от поднявшейся пыли. Где-то в дальнем углу часто рвались гранаты, и Слава подтолкнул Димку туда. Друзья, все-таки, оказались не последними — замыкающим в пролом сиганул комиссар, словно он так и не хотел упускать из виду подозрительную троицу.

Прямо, заградотряд какой-то…