Доза счастья.

Павлова Александра Юрьевна

Женя успокоилась только через несколько минут: перестала дрожать и нервно теребить одеяло и кусать губы. Прикрыв глаза на пару минут, она снова их распахнула и повернула голову к Диме.

– Что ты здесь делаешь?
– тихо спросила она.

– Мне позвонили, когда ты попала в больницу. При тебе был только телефон, а в нем мой номер. И вот я здесь, - вздохнул Дима, внимательно глядя ей в глаза.

Не хотелось сейчас говорить о серьезном, когда Женя еще

так слаба, но он не смог удержаться от вопроса, мучившего его все это время:

– Почему ты не сказала мне?
– тихо, вкрадчиво спросил мужчина.

– Я не знала, что жду ребенка, когда... уходила. А когда узнала, мне казалось, что это уже не имеет смысла. Что мы оба сделали свой выбор, и малыш не должен был стать помехой этому.

– Как ты могла подумать, что я посчитаю своего ребенка помехой?
– стараясь не говорить резко и укоризненно, возразил Дима.

– Слушай, я сделал свой выбор. Осознанно и ясно, - тихо начала говорить девушка, отворачивая от него лицо и снова кусая губы.
– Тебе незачем здесь быть. Спасибо, что приехал, но не стоило.

Дима удивленно смотрел на волнующуюся Женю и не мог поверить тому, что слышал. Он был поражён до глубины души и не понимал того, что и зачем говорит Женя. Она не рада его видеть? Она не скучала? Не ждала? Она его прогоняет сейчас?!

– Почему ты ушла?
– задал он следующий вопрос, надеясь, что он даст ответы.

– Какое это сейчас имеет значение?
– тихо прошептала Женя.

– Большое. И всегда имело, - поворачивая к себе ее личико, тихо прошептал Дима.

– Я... не хочу об этом говорить. Не хочу вспоминать. А ты уезжай.

Женя говорила со слезами в голосе и на глазах. Она пыталась не показать того, как рада его видеть, как счастлива, что он здесь рядом с ней. Это только все усложнило бы. Ей и без того нелегко, и она не хочет раздирать еще Свежие раны. Она правду сказала - они оба сделали свой выбор: она, когда ушла, а он, когда не пошел следом. И как бы ни было радостно, что Дима приехал по первому зову, лучше бы он этого не делал, не обнадеживал ее в том плане, что у нее есть еще шанс реабилитироваться в его глазах.

– Я не могу уехать, - нежно улыбнулся ей мужчина, снова беря ее за руку и касаясь тонких пальцев губами.
– Не хочу уезжать. Без тебя и своей дочери. Вы обе поедите со мной. Домой. Я не оставлю вас.

Женя кусала губы и смотрела на него, боясь верить в то, что слышит, и чувствуя, как сильно колотится сердце в груди, разрываясь от радости и счастья.

– Мы начнем все сначала. Заново. С чистого листа. Забудет обо всем. Не будем говорить о тяжелом, о том времени, когда мы были друг без друга. Не сейчас и не сразу.

Дима говорил и говорил, наблюдая, как медленно оттаивает Женя, как млеет от его слов и обещаний, как смотрит на него

сияющими мокрыми глазами. И он готов был говорить вечно, лишь быть с ней рядом, видеть ее такой довольной и счастливой. На время забылись все страхи и тревоги, все то время, что он страдал без нее. Сейчас, в эти минуты, сидя рядом с любимой, Дима готов был забыть о чем угодно. Не хотел вспоминать тяжелое время, трудный период в своей жизни. Зачем? Лучше он будет думать о будущем, о хорошем и счастливом будущем.

– Не плач, - попросил мужчина, вытирая слезы с личика девушки.
– Ты, наверно, устала. Тебе нужно отдохнуть, поспать.

– Я хочу увидеть ребенка. Хочу посмотреть на нее.

Дима кивнул и вышел из комнаты, чтобы узнать возможно ли это. Сейчас, пожалуй, и проснулось то волнение перед встречей с дочкой, которого не было до сих пор. Даже руки задрожали от предвкушения. Он встретил медсестру и сказал о желании Жени. Девушка кивнула и сказала, что сейчас сообщит доктору о том, что пациентка очнулась. Он же вернулся в палату. Через пару минут пришел врач, и ему снова пришлось выйти, пока Женю осматривали и задавали вопросы. А потом он увидел, как в коридор из одной из комнат вышла медсестра со свертком на руках, направляясь в их сторону.

– Вот ваша девочка, - улыбнулась девушка, показывая ему крохотное личико малютки, завернутой в пеленки.
– Она у вас красавица.

– Да, красавица, - расплылся в глупой улыбке Дима, не отрывая взгляда от малышки.

Темные волосики, нос кнопочкой, пухлые розовые губки, причмокивающие во сне. Она была похожа на него, очень сильно.

По телу разлилось тепло, и захотелось тут же взять на руки сверток и прижать к себе, даря свое тепло и любовь, коснуться губами лобика и вдохнуть запах.

– Можно?
– нерешительно попросил мужчина, вытирая потные ладони о халат.

– Не боитесь?
– хмыкнула девушка.

– Есть немного. Вы только покажите, как держать.

Медсестра снова хмыкнула и объяснила, а потом положила в его руки ребенка. Девочка была почти невесомой для него, удобно легла в руки, и он тут же прижал ее к груди. Наклонил голову и вдохнул неповторимый запах - сладкий, молочный и неописуемый. Коснулся губами щечек и попытался не расплакаться от умиления, радости и восторга. Его дочка!

– Для недоношенной девочка очень хорошо выглядит и чувствует себя. У нее нормальный вес и рост. Родись она в срок - была бы крупненькой, больше четырех килограмм.

– Это хорошо?
– рассеяно спросил Дима, не отрывая взгляда от личика девочки.

– Это замечательно, - улыбнулась девушка.
– Вы отнесете ее матери сами?

– Да, конечно. Спасибо, - он благодарно улыбнулся няне.

– Не за что, папаша.