Доза счастья.
Шрифт:
Они замерли в коридоре, а Женя повернулась к нему лицом.
– Испугался?
– Ты не представляешь насколько, - снова выдохнул мужчина, все еще ощущая, как сильно и беспорядочно колотится сердце.
– Мне даже в голову не пришло, что ты могла пойти к ребенку. Сразу же поверил в свой кошмар.
В волнении он ворошил волосы у себя на голове и чуть виновато смотрел на нее, будто оправдываясь за свое недоверие. И смотрел при этом так пристально, будто хотел убедиться, что она - не обман его зрения, не фантазия и не иллюзия.
– Я здесь, - тихо засмеялась Женя, обхватывая его лицо ладонями.
– Я скучал по тебе, - открыв глаза, произнес мужчина.
– Безумно скучал.
– И я, - тихонько ответила девушка.
Он не хотел сейчас торопиться, не хотел показаться нетерпеливым и излишне настойчивым, но испуг все еще держал его. И как всегда в такие моменты ему нужно было чем-то его заменить: нежностью, расслабленностью, прикосновением. Ему нужно было увериться в безусловности того, что видят глаза. Ощутить такую близость, которая бы быстро избавила его от переживания и долгого обмусоливания ситуации. Поэтому Дима наклонился к Жене и коснулся ее губ своими. Только коснулся, ощутив их мягкость и податливость. А потом, в один миг крепко стиснул в руках тонкий стан и жадно впился в рот девушки, бескомпромиссно и требовательно, так как привык, как хотел и мечтал с тех пор, как она вернулась с ним домой. Из головы разом вылетели все сомнения, вся настороженность, все терпение и здравомыслие. Он и не думал о том, чтобы сейчас все прекратить. Что еще слишком рано, что нужно немного остудить свой пыл. Нет, он думал лишь о том, что не хочет останавливаться. Что попросту не сможет этого сделать, не сможет совладать со своим телом и желанием, так мучившим его все последнее время. Показалось даже, что начни Женя сейчас его отталкивать, он бы не отпустил все равно. Но она не отталкивала. Ее руки скользнули с его лица на шею, а ротик податливо раскрылся под его напором. Она хотела этого не меньше чем он, а уж его страсть быстро воспламенила и ее.
Она скучала по нему, хотела его, и сейчас млела и нежилась в его руках. Ни на миг не возникло сомнения в правильности момента, что именно сейчас им обоим нужна эта близость. Ему, чтобы успокоиться, увериться в том, что она рядом, что она с ним и его. А ей, чтобы раз и навсегда отбросить сомнения в своей ненужности. Чтобы увериться в привлекательности своего тела, изменившегося после родов. Чтобы понять, что правильно понимала все взгляды, что ловила на себе в последнее время, дать им физическое осуществление.
Дима совершенно выпал из реальности, потерялся в своих желаниях и потребностях. Его губы и язык ни на миг не отрывались от губ Жени, чтобы вспомнить их вкус и сладость, чтобы раз и навсегда стереть с себя чужие поцелуи. Он не мог оторваться от нее даже чтобы отдышаться. Одна рука запуталась в ее волосах, а другая стискивала талию, не давая и шанса отодвинуться. И этой близости было ничтожно мало. Не разрывая их губ, Дима припечатал Женю к стене, обеими руками начиная поглаживать ее тело, заново узнавать его и изучать, ласкать и возбуждать. Ладони скользнули под тонкий свитер по животику и ребрам, прошлись по бокам и начали поглаживать спину. Ловко щелкнули застежкой бюстгальтера и снова переползли вперед, забираясь под белье и стискивая в ладонях упругую округлую грудь, ставшую после беременности сверхчувствительной. Женя простонала ему в рот, выгибаясь в пояснице и подставляя себя под горячие ладони. Ее собственные намертво вцепились в футболку мужчины на его плечах.
Дима хотел слушать ее стоны, слышать ее голос, поэтому оторвался от влажных губ и переместился на шею, покусывая и посасывая кожу, оставляя красные следы на ней. Он мял и тискал в руках грудь Жени, пощипывал соски и играл с ними, услаждая слух всхлипами
На миг отодвинувшись от Жени, Дима стянул с нее свитер и белье, а с себя футболку, желая телом ощутить наготу любовницы. Снова жадный поцелуй и путающиеся в волосах пальцы. Девушка льнула к нему своей голой грудью, бесстыдно потираясь о его торс и стоная от этих ярких ощущений. Ее руки стискивали его шею и дергали за волосы, заставляя его самого порыкивать от приятных ощущений.
Мужчина оторвался от ее губ, его ладони скользнули по ее телу вниз и большими пальцами рук он зацепился за ее спортивные брюки. Резко присел, стягивая с Жени всю одежду и помог ей торопливо выпутаться из штанин. Поднял взгляд вверх, на миг встретившись им с глазами девушки, а после прикрыл их. Его руки сжали ее талию, а губами он трепетно коснулся ее животика и шрама внизу, пройдя по нему мягкими, едва уловимыми поцелуями. В этом жесте была благодарность, любовь, отсутствие всякого отвращения к ее уже не совершенному телу без малейшего изъяна. И даже в пылу желания оно не потеряло своего смысла и нежности, осторожности. Не затмилось эгоистично более насущными потребностями.
– Как же мне тебя не хватало, - лихорадочно шептал Дима, касаясь губами и руками ее кожи.
– Покажи, - хрипло тихо произнесла девушка, потянув его за волосы и заставив встать.
Дима снова прижался к ней всем телом, а губами к ее раскрытому рту. Она отвечала не менее страстно, поглаживая ладошками его торс и царапая ногтями живот, а потом ее ручка ловко скрылась под поясом его брюк и бельем. Они одновременно застонали от этих ощущений, но очень быстро он прекратил ее умелую ласку.
– Не надо, - хрипло попросил мужчина, покусывая ее губки и удерживая руку за запястье.
– Иначе...
Женя понятливо закивала головой и углубила поцелуй. А он в ответ поднял ее руку, что удерживал, и пришпилил ее к стене над ее головой. Потом вторую, удерживая их одной своей. Вторая вскользь прошлась по ее шее, груди, животику и скользнула за спину, на ягодицы, сжала одну, а потом снова оказалась между ними. Девушка с тихим стоном, проглоченным его губами, раздвинула ножки, позволяя его пальцам скользнуть в свое тело.
– Мокрая, - удовлетворенно протянул Дима, глядя на запрокинутое лицо Жени.
Глаза были томно прикрыты, дыхание частое-частое, губы подрагивают под касанием языка, то и дело скользившего по алым створкам, щеки румяные, а кожа покрыта испариной. Он жадно следил за эмоциями на красивом лице, буквально впитывая в себя то, что видит. Он так соскучился по Жене, по такой Жене: возбужденной, горячей, раскрепощенной и стонущей. Так давно не получал от женского удовольствия удовлетворения для себя самого. Никогда Ольга не вызывала в нем таких чувств во время близости. Никогда. Только Жене было это под силу. Только она одна была для него такой желанной, такой прекрасной и притягательной. Он слушал ее стоны, смотрел на напряженное личико и не мог оторвать взгляд. Сам он со стороны смотрелся почти безумно: сверкающие, горящие похотью глаза, в которых смешивались жажда, удовольствие, восторг и восхищение. Собственное тело уже мало поддавалось контролю, но он не хотел спешить, не хотел торопиться, желал в полной мере насладиться каждой минутой, не упустить ни мгновения. Его пальцы мягко скользили внутрь-наружу во влажном лоне девушки, потом чуть выше, вырывая из ее горла уже крик. И снова внутрь. Глубоко и нежно лаская именно там, где слаще всего. Судорогой сводило все в паху от желания немедленно заменить пальцы своей плотью. И еще дольше он сдерживаться уже не мог.