Дождь из высоких облаков
Шрифт:
– О психологии, Вань, о мотивациях поступков, поведенческих реакциях... Она не пожелала отнимать отца у двоих детей. И наконец-то оставила тебя.
Он промолчал, подыскивая слова, – чего-то опасался.
– Продолжай, – спокойно поторопил Иван. – Ты ведь сожалеешь, что мы с ней расстались, верно? Ну, скажи? Это ведь ты нас свел с Надеждой? Помнишь командировку в Североморск?
– Я свел?! Ну, ты молодец! А кто говорил – судьба?
– Надя была права...
– Теперь я его свел! – возмутился Крикаль. – Как сводник! Да мне всегда было
– Ну, об этом я всегда знал.
– И вообще, я устал разбираться с твоими женщинами! – вдруг взорвался шеф. – Почему я должен выслушивать одну, другую?
– Ты давай о мотивах. Это интереснее.
Крикаль налил коньяка в обе рюмки, молча выпил один и спрятал бутылку.
– И ты не обидишься?
– Ты же знаешь.
– Ладно... Глубокие разочарования и переживания меняют мировоззрение. Мы начинаем иначе видеть и мыслить...
– А если конкретнее?
– Как часто бывает, в великом безутешном горе ты прозрел! – мстительно объявил Крикаль. – Огляделся и вдруг обнаружил, что война кончилась. А продолжается она только в наших кровожадных репортажах. На самом деле мир и благодать... Такое у тебя ощущение?
Он ждал резкой реакции – провоцировал взрыв, но его не последовало. Иван разочарованно пожал плечами.
– Не угадал. От безутешного горя все видится наоборот.
– А, так надо учитывать, что ты поперечный! У тебя мозги, вывернутые наизнанку.
– Сам ты поперечный...
Крикаль пошел на добивание.
– Пока ты снимал в Чечне мирные пейзажи, Надежда собралась замуж. Знаешь за кого?.. За господина издателя по фамилии Сердюк. Помнишь «Фатум-пресс»?
Этого Иван не знал, но сделал вид, что ему безразлично.
– Замуж – это здорово.
– Были они тут у меня. Оба, – сообщил с удовольствием Стас. – Заявление принесли...
– На венчание?
– На какое венчание? На увольнение. По собственному...
– А вот в это не верю, – усмехнулся Иван и поднялся. – Надежда не уйдет с канала. Если наша контора сгорит, она еще три года на углях просидит.
Крикаль достал из папки бумагу, поднес к лицу Ивана.
– Отрабатывает две недели. И осталось ей всего девять дней.
– Фатум – это и в самом деле пресс. – Иван пошел к двери. – Тогда и я принесу какое-нибудь... заявление. По собственному...
В спину полетело яростное:
– Вань, ты просто запутался в бабах! Подумай о беременной жене!
Из трубы, торчавшей в стене приземистого цеха, текла вода. Невзирая на макияж, Надежда с удовольствием умылась, хотела утереться салфеткой, но тут зазвонил телефон в сумочке. Она ждала звонка – выхватила, глянула на дисплей и отвечать не стала, лишь усмехнулась:
– Найди меня!
Из цеха вышел рабочий-узбек, прильнул к трубе, напился и завернул кран. Надежда предусмотрительно отступила – телефон то замолкал, то вновь начинал звонить. Когда узбек ушел, она украдкой посмотрела в пыльное стекло. За окном в сумрачном свете работали люди –
Надежда спряталась за кучу песка, подстелив салфетки, села на блоки и кому-то позвонила. Механический голос ответил – выключен или находится вне зоны...
Вздохнула, задумалась, подперев подбородок кулачками.
Из зарослей бурьяна вышел бродячий пес, взглянул просяще, заскулил. Надежда слегка оживилась, потянулась к сумочке.
Все бродячие собаки – тонкие психологи, за версту чуют бродяг, собачников и одиноких людей. Надя вынула шоколадку, отломила и бросила псу.
– Всегда выключен, – пожаловалась ему. – Или вне зоны.
Пес слизнул шоколадку, и тотчас же из травы явились пять щенков – выстроились полукругом.
– О! На всех не хватит!
Телефон снова подал голос. Надежда мельком глянула на дисплей и принялась делить шоколадку.
– Теперь игра в прятки...
Наконец из логова вылезла мамаша – запущенный, одичавший, но благородного происхождения пес предупреждающе залаял.
Иван со своим другом, оператором Сашей, пил чай в пустынной по-воскресному корреспондентской комнате. Основной разговор у них уже состоялся, и теперь они допивали остатки чая. Оба сидели опустошенные и хмурые.
– Может, свой проект? – безнадежно предложил Саша. – Помнишь, придумывали «Солдатскую правду»? Идея-то была отличная. Давай еще один заход?
– Была идея... Только устарела.
– Почему устарела?
– Солдатская правда нужна, когда требуется мобилизовать солдата, – объяснил Иван с отсутствующим видом. – Война кончилась, Саня. Теперь правда рядового бойца даже опасна. Никому не захочется ворошить прошлое. Ни политикам, ни военным... Нет уж, умерла так умерла.
– По-моему, ты сейчас придумываешь причины, чтоб уйти.
– Что тут придумывать, Саня? Мои воззрения на мир не соответствуют политике телекомпании. Мне так было сказано. Плюс моральный облик, вернее, аморальный...
– Крикаль за что-то тебе мстит.
– Я знаю за что...
Зазвонил мобильный телефон Ивана. Он выхватил из кармана трубку, с надеждой взглянул на дисплей, но сразу потерял интерес. Однако звонок настойчиво повторялся – пришлось отозваться.
Иван кого-то выслушал, вздохнул.
– Добро, буду, спасибо. – Он отключил телефон. – Информатор отзвонился. Придется ехать на встречу... Опять сообщит какую-нибудь гадость и денег попросит.
Он допил чай, неожиданно рассмеялся и встал.
– Кстати, Крикаль знаешь, что заявил? Сдай, говорит, мне свои информационные источники. Будто это стол, стул – казенное имущество!
Авто дружно разъезжались от цеха. Илья метался между ними, прижав трубку к уху.
В окружении свиты из цеха появился «Будда». Перед ним распахнули дверь белого «крайслера» с флажковым номером, услужливо помогли сесть.
Водитель выставил на крышу мигалку, включил зажигание и плавно тронул машину с места.