Дождь в моем сердце
Шрифт:
— Корабли военные, не торговые! Форма другая! И на палубе слишком много народа, вдобавок они чистят оружие!
— И правда… Ах ты ж ма-а-ать! — заорал эсс Гурзиш, когда внезапно с одного из кораблей донесся резкий свист, будто крикнула огромная птица, а мимо драконьего крыла просвистело что-то большое и темное.
— Катапульта! — выкрикнул Лильрин. — Летим к берегу!
Видимо, корабелам не понравилось, что над ними кружит стая гураев, вот они и швырнули в небо пару камней, чтобы отпугнуть животных. Неприятно, но, с другой стороны, зато наш летающий ящер не привлек их внимания — вряд ли снизу можно было рассмотреть, что на его спине кто-то сидит.
Когда
— Что ты там про форму говорил? Откуда догадался? Ты не мог видеть корабли с материка, ты…
— Это не имеет значения. — Лиль по-прежнему делал вид, словно меня рядом нет, и, если бы я не хотела услышать такие важные объяснения, я бы тут же отошла, настолько мне было неприятно. Даже тревогу заглушало. — В любом мире купеческие торговые корабли имеют свои особенности. Им надо довезти груз, нужна безопасность и большие трюмы, ради которых можно пожертвовать скоростью. Если смотреть на такие суда сверху, то они будут округлыми, с выпуклыми бортами. А вот военные — тем нужна быстрота, маневренность, их не слишком беспокоит удобство тех, кого везут в трюме: быстрее дойдешь — быстрее выгрузишь, а пока потерпят. Боевые корабли имеют более узкий, хищный силуэт. И это тоже великолепно видно со спины нашей крылатой лошадки. — Тут Лиль протянул руку и похлопал ящера по чешуйчатой холке, как настоящую лошадь.
— Ясно, — уже серьезно кивнул эсс Гурзиш и перевел глаза на меня. — Ну что, малышка. Вот и пришла беда, откуда ждали, да пораньше, чем рассчитывали. Не знаю, какой из торговых империй надоело делить доходы с конкурентами и ждать, пока вольные старатели добудут нужное. По всему выходит, они попытаются захватить остров. И тогда…
Я закусила губу. Что же делать? Я не воин, почему эсс Гурзиш не зовет на военный совет мужчин и вообще всех жителей острова, почему он обращается ко мне?
«Мур-р-р? — сказала в моей голове Лирити, привлекая мое внимание. — Мур-р-р-р!»
— Я поняла. — Слова выговаривались медленно, словно мне надо было с усилием проталкивать их сквозь внезапно загустевший воздух. — Лирити… Хозяйка острова готова предоставить нам защиту в обмен на соблюдение ее правил. Но все жители острова должны подтвердить, что они согласны… А кто не согласен — тот пусть уходит.
— Справедливо, — крякнул старый охотник. — Вот что… Все слышали? — Только тут я обратила внимание на то, что население гавани — стражи, те, кто работал на складах, а также в единственном питейном заведении на острове, — все они собрались вокруг нас и внимательно слушают. Близко никто не подошел — все же мы прямо под крылом гурая, но их круг был достаточно тесным, чтобы слышать каждое слово.
— Ну что? — снова громко спросил эсс Гурзиш. — У вас есть выбор! Если не станем сопротивляться, материковые просто захватят остров и… ну, не сильно для нас жизнь поменяется. Мы ж привыкли, раньше-то всегда так жили — сильному поклонись, с богатым не судись. Приедут господа, денег станет поменьше, людей побольше. А так… зато кабаков прибавится. Что скажете?
Пару минут все напряженно молчали, а у меня душа ушла в пятки. Но не от страха, а от чего-то другого — от напряжения?
— Да хрен им в грызло! — прогудело вдруг у меня за спиной гулким басом. Я обернулась и увидела здоровенного детину в запятнанных рыбьей чешуей штанах и кожаной жилетке на голое тело. Мощные мышцы бугая прямо выпирали из ее тесноты. — Ну чего молчите, как весло проглотили? Все помнят, как на материке было? От ворья не продохнуть,
— Дык ведь… — раздался робкий голос откуда-то из задних рядов. — Ну, шуганем мы купцов. А добычу-то нашу кто покупать станет? Эти ухари живо сговорятся, объявят нам блокаду, коли пускать перестанем… и что тогда?
— Ты погоди с торговлей, — мрачно отозвался кто-то из задних рядов. — До нее еще дожить надо. Я вот одно точно скажу: если миром этих вояк пустим, оно, конечно, в деньгах и свободе потеряем, никто не спорит. Но зато живы останемся. А если начнем палить… или еще как сопротивляться… сами знаете, что будет. Никому мы тут не нужны живые, перебьют и нас, и, что страшнее, семьи наши. Или того хуже: кого не порежут сразу — тех в цепи и за море на рудники и рабские рынки. Выставят бунтовщиками, и дело с концом.
Тяжелая тишина легла мне на плечи каменными плитами. Несколько секунд все молчали. А потом эсс Гурзиш откашлялся и выдал:
— То-то и оно. Кто им помешает любого из нас так в цепи заковать и увести? Даже если не станем сопротивляться. Оно и наоборот — убедятся, что тут одни бараны покорные, дык их и стричь не грех, и резать на мясо не зазорно получается.
— Вы видели, сколько там кораблей? — спокойно спросил старший морского караула. — У нас, конечно, есть стражи, да и мы сами не лыком шиты. Но наемников слишком много, и они умеют воевать. Даже ваш ящер не поможет — собьют из катапульты.
— Один — не поможет, — согласился эсс Гурзиш. — А ежели их будет три десятка, да все огнем станут дышать на супостата?
— Это как?! — Люди вокруг загудели. — С чего вдруг зверюги дикие станут нам помогать?
— Вот это другой разговор. Пошли в таверну, чего на улице стоять. Там все чин чином и объясню, — махнул рукой старик. — Пока время есть, ветер с берега, эти гады не враз выгребут.
Глава 53
— Стало быть, слушайте. — Эсс Гурзиш орлиным взором осмотрел собравшихся в большом зале таверны людей. — Сказку про хозяюшку все помнят?
— А это тут при чем? — недовольно поморщился давешний бугай.
— Да примерно при том, что на материке это сказка, а на нашем острове быль сбывшаяся. Или вы думали, силы нашим светлым госпожам задарма дадены, неизвестно откуда? — хитро прищурился старик. — Или чудеса на острове-то нашем с пустого места взялись? Ась? Где это видано, чтоб такие богатства людям под ноги сами задарма падали?
Таверна несколько секунд ошеломленно молчала, а потом взорвалась — люди говорили все одновременно, кто-то от избытка чувств рвался поближе к оратору, кто-то размахивал руками.
Я сидела на стойке и смотрела на все это представление сверху вниз. Сюда меня усадил Лильрин, но он сразу же отошел в сторону, нарочно стараясь не встречаться со мной глазами. Я в очередной раз почувствовала какую-то тянущую боль в груди и в очередной раз обозлилась.
Да и пожалуйста. Мне же лучше. И вообще, сейчас не до любовных историй!
Пока я мысленно ругалась на свою собственную глупость и на дурацких мужчин вообще, эсс Гурзиш умудрился переорать всю разношерстную компанию в таверне, а еще он на конкретных примерах убедил их, что Лирити — реально существующая дракоша-хозяюшка. А я — ее посланница, как и другие светлые. Люди примолкли, переваривая новость, а потом самый смелый обратился прямо ко мне: