Дождь Забвения
Шрифт:
И ничего после.
Флойд застонал и выдал:
– Хоть бы эти слоны слезли с моей головы…
– Что с тобой? Помнишь что-нибудь?
– Помню, что мне нужно сменить профессию. – Он с трудом поднял руку, борясь с центробежной силой, коснулся виска. – Мы уже умерли или есть другая причина, чтобы чувствовать себя покойником?
– Мы не умерли. И я не понимаю почему. Уже несколько минут ни обо что не бьемся, хотя продолжаем кувыркаться.
– Я заметил. И у тебя есть версия?
– Не приходит в голову ничего осмысленного.
Она вдруг поняла:
– Ты понимаешь, что показывают цифры? – спросил Флойд, прерывая ее раздумья.
– Нет. Транспорт не может сориентироваться. Показанное на экране имеет смысл лишь в том случае, если мы покинули портал. А это, конечно, нонсенс…
– А если убрать заслонки с окон, мы не увидим, где находимся?
– Если убрать заслонки, пока судно в тоннеле, будешь до конца жизни носить темные очки.
– Всегда считал, что они мне к лицу. А можно сделать узкую щелочку? Хоть что-то узнаем.
Она не нашла причин для отказа. Как ни крути, Флойд прав: они узнают что-то новое, пусть и бесполезное. Всегда нужно знать, где ты находишься. Это основная потребность человеческого разума.
– Даже не знаю, откроются ли. Нас так потрепало…
– Ожье, ты все-таки попробуй.
Она раскрыла пульт и нашла переключатель, управляющий заслонками. Потрогала его, и когда уже решила, что ничего не произойдет, что покоробленные заслонки заклинило намертво, полоса болезненно яркого света рассекла отсек надвое. Одна заслонка оказалась исправной. Ожье позволила ей приподняться на три пальца и зафиксировала.
Пришлось сощуриться, прикрыть рукой глаза. После суток с лишним, проведенных в сумраке, свет казался ослепительным. Но он не походил на убийственный ультрафиолет тоннеля!
Свет пропал.
И снова вспыхнул.
– Он появляется периодично, в зависимости от нашего вращения, – сказала Ожье, поразмыслив. – То есть источник света – точечный, а не окружающий нас.
– И о чем это говорит?
– О полном абсурде. Но не менее абсурдно и то, что мы еще живы.
– Ты видишь что-нибудь узнаваемое? – спросил Флойд, сидевший слишком далеко от окна.
– Нет, – ответила она, открывая заслонку полностью. Единственное, в чем пока можно быть уверенным, – источник расположен в стороне от линии движения корабля. – Я отстегнусь, попробую рассмотреть…
– Эй, солдат, полегче! Ты не в том состоянии, чтобы заниматься трюкачеством, – предупредил Флойд, уже пытаясь выпутаться из упряжи, тыча пальцами в пластик хитроумных застежек.
– А ты в том?
Пряжки расстегнулись. Судно по-прежнему вращалось, но, поскольку движение было ровным и происходило вокруг устойчивой оси, Флойд смог выбраться из кресла без особых затруднений. Затем уперся рукой в стену, второй взялся за край иллюминатора, держась ногой за ремни у основания кресла.
– Осторожней! – предупредила Ожье, когда он прижался лицом к стеклу. – И что ты видишь?
– Где-то сбоку источник яркого света. Сейчас
– Опиши!
– Оно появляется при каждом обороте. Это… – Он запнулся, передвинулся, морщась от натуги. – Светлое пятно. Облако, а в нем яркие вспышки. И вокруг облака – светлые точки. Некоторые двигаются, другие сверкают. Перед большим облаком – темные крапины, движутся в стороны от него.
Она попыталась представить описываемую картину, но не сумела.
– Это все, что ты видишь?
– Практически да.
– Какого цвета облако?
Флойд посмотрел на нее обескураженно.
– Не знаю. Честно говоря, я далеко не лучший консультант по цветам.
– То есть ты дальтоник? – Несмотря на страх и боль, она рассмеялась.
– Тебе не кажется, что смеяться над такими вещами невежливо?
– Флойд, я смеюсь не над тобой, а над нами обоими. Отличная парочка: сыщик-дальтоник и шпионка, которой слон на ухо наступил.
– Кстати, я хотел спросить… – Флойд оборвал фразу и удивленно сообщил: – Ожье, тебе это может не понравиться, но провалиться мне на этом месте, если яркая штуковина не уменьшается.
Описываемое Флойдом не имело и малейшего отношения к тому, о чем рассказывала Скелсгард. То есть с транспортом случилось что-то крайне странное и непредвиденное.
И тут в рассудок Ожье закралось неприятное подозрение – словно назойливый зуд возник в области затылка.
– Флойд, кажется, у меня появилась догадка…
– Там еще что-то есть, очень большое. Я вижу только край.
– Сдается, мы проскользнули в другую ветку гиперсети! Скелсгард уверяла, что ни при каких обстоятельствах другие тоннели не могут пересекать наш… Но вдруг она ошибалась?! – Верити заставила себя успокоиться и заговорила ровнее: – Возможно, тоннели соединялись и мы, отскакивая от стенок, случайно попали в другое ответвление. Или так сильно ударились, что проломились в соседний тоннель.
– Ожье, ты меня слышишь? – Флойд глядел на нее как на совершенно спятившую. – Я говорю, за окном что-то колоссальное!
– И оно светится?
– Нет, не светится! Оно на другой стороне неба. И очень похоже на…
Ожье потянулась к пульту:
– Вернись-ка в кресло. Я сейчас предамся безнадежному оптимизму.
– Ты мне нравишься, ей-богу. Что затеяла?
– Проверю, не осталось ли малость огонька в маневровых движках.
– Мы уже пытались, – напомнил Флойд, откидываясь на спинку кресла и затягивая ремни. – Они сдохли прямо на глазах.
– Но датчики могут показывать пустые баки и в том случае, когда давление на уровне погрешности.
– Ты же говорила, это не кино про войну.
– Я солгала. Разозлилась, вот и отвергла твое предположение. Да тогда оно бы и не помогло нисколько.
– Ну конечно, – насупился он обиженно.
– Извини, что сорвалась. Хочешь – верь, хочешь – нет, но в такие ситуации я попадаю не каждый день.
– Считай, что извинил.
– Мне всего-то нужна пара импульсов – погасить вращение или хотя бы подправить курс, чтобы улучшился обзор.