Дождь
Шрифт:
– Ваня, не приставай к дяде Олегу, - уставшая от звука детского звонкого голоса, тетя решила прекратить наше общение.
Мои слова о том, что «ничего страшного», были проигнорированы. Показавшиеся в начале прохода стюардессы с тележками еды и напитков, переключили внимание мальчика на предстоящий обед. Закрыв глаза, я постарался не выдать обуревающих меня чувств. Комикс удалось просмотреть лишь на половину, оставшееся не изученными картинки манили с неудержимой силой. Мысли скакали с одного на другое, интеллектуальное возбуждение подбрасывало идеи, одна безумней другой.
«-А почему я решил, что автор понимает,
– задал я себе вопрос, вернувшись в своих размышлениях к создателю комикса: - вполне может быть, что он вообще ничего понимает!»
Принятая за константу мысль о том, что все Альфы мечтали стать сильнее или красивее, была навязана наиболее очевидными изменениями во внешности у подавляющего большинства одаренных. Но если следовать моей-же логике, то каждый получил лишь то, чтооченьхотел.
Еще до того как мир изменился, столицы всех стран наполняли приезжие люди, мечтающие стать популярными и известными личностями. Кто-то рвался в кино, кто-то в эстрадные артисты, ложась добровольно как под нож хирурга-косметолога, так и под веяния современной индустрии развлечений.
Резонным являлось предположение, что среди людей мог оказаться индивид, который желал настолько сильно создать популярный комикс, что его желание исполнилось в столь причудливой форме. Создавая свое творение, автор рисовал картинки, в которых видящие прану Альфы без труда узнали руны.
Тираж выпускаемого комикса имел смешные сто экземпляров. Оттиск цифры на задней обложке и общая потрепанность журнала, наглядно доказывали, что данная полиграфия выпускается для очень ограниченного количества родов. Передаваемый только среди своих, комикс с развлекательной историей являлся по сути своей источником информации, для тех кто понимал, что это такое на самом деле.
– Боярыня Пожарская, - густой мужской баритон вывел меня из задумчивости: - не ожидал вас встретить в столь отдаленных для столицы местах.
Один из пассажиров, породистый мужик, остановился в проходе, не дойдя до наших кресел пары шагов. Учтивый кивок, сопровождавший его приветствие, говорил о взыгравших в крови благородных корнях. Обратив внимание на использованное обращение, для себя я отметил, что среди родов оказывается уже имеются не только простые, но и боярские.
– Меньше чем в полчаса прибудем к столице, уважаемый Павел Савельич, - заметно оживившись от встречи со знакомым из своего круга, ответила «тётя Света»: - и что это так официально, можно подумать, что не выпивали со мной на брудершафт!?
Завязавшийся великосветский треп позволил узнать, что мальчик Ваня никакой родней для женщины не является. За перспективным одаренным боярыня была вынуждена съездить сама в периферийный городишко, чтобы быть уверенной, что сможет ввести его в род, когда придет свое время.
«-Совсем одичали», - теряя интерес к падению чужой морали, я вернулся к размышлениям о комиксе.
Со слов мальчика выходило, что журнал многосерийный, Ваня то и дело ссылался на сюжеты, которых не было среди глянцевых картинок.
«-Надо найти все серии, но как это сделать?
– оптимистичная мысль «споткнулась» о суровую реальность.
Информация во все времена была самым востребованным товаром. И это было актуально особенно сейчас, когда знающий чуть больше остальных, мог диктовать свои условия
«-Нифига, - поправил я сам себя.
Стать полностью здоровым я хотел в самом начале. А все последующее время я лишь гонял по телу воображаемую энергию, зная на сто процентов, что это, хоть и ненадолго, но помогает вернуть частичную подвижность телу.
«-Вот я ее и вижу», - подвел я итог своим умозаключениям.
Вспомнив Вику, по-доброму улыбнулся. В нашу последнюю встречу, девушка сидела за столиком в кафе и читала книгу «Занимательные задачи по физике». В тот раз я не обратил на это внимания, зато теперь вспомнил, что отец девушки преподавал в университете и она часто «шутила», что вся «пошла в мать».
«-А ведь ты хотела быть похожей на отца», - запоздалое понимание о тайных желаниях давней знакомой было вытеснено очередными мыслями.
У каждого человека есть желания, каждый из нас к чему-то стремится. Кто-то работает над собой, чтобы достичь желаемого, кто-то ждет, пока судьба предоставит шанс. Но далеко не факт, что как первые, так и вторые, люди достигнут намеченной цели. Куда вероятнее выглядела ситуация, что из-за переменчивости человеческой натуры, поставленная цель постоянно меняется и разумный практически всегда остается не доволен тем, чего сумел достигнуть и добиться. Сделав столь несложные выводы, я подумал, что счастье может наступить лишь тогда, когда индивид становится в состоянии обуздать свою жадность и алчность, удовлетворившись тем, что имеет.
«-Таких мало, если не единицы, - усмехнулся я и задал сам себе вопрос: - а Я?»
По сравнению с большинством одаренных и в абсолютном доминировании над обывателями, я находился на недосягаемой высоте в обретенных возможностях.
«- Почему я продолжаю двигаться вперед, а не осяду где-нибудь в тихом городке? – настроение стремительно портилось: - Зачем я прусь в столицу, где каждый второй будет для меня угрозой из-за обладания неизвестными рунами?»
Посадка самолета, как и выход из столичного аэропорта, прошли без происшествий. Мрачный, со злым выражением на лице, я прошел сквозь толпу холопов и обывателей, отпугивая своим видом всех, кто попадался на пути. Денег на такси не было, а садиться для одаренного в автобус было слишком подозрительно. Прибывшие со мной в одном самолете Альфы рассаживались в ожидающие их по приезду машины. За недавними попутчиками, тетей Светой и мальчиком Ваней, приехал целый эскорт. Длинный седан бизнес класса и два джипа сопровождения. На дверях каждого авто красовался символ, почему-то сразу вызывающий ассоциацию с гербом боярского рода.
«-Суки», - немотивированная агрессия, от столь явной демонстрации чужого успеха в текущей ситуации, мгновенно выжгла «буддистские» мысли о том, что надо довольствоваться тем, что уже имеешь.
Удаляясь в сторону пустырей, я продолжал мысленно ругаться. Разномастные формы складов и заборов скрыли от моего взора находящихся у вокзальной площади людей. Потеряв визуальный раздражитель, я медленно начал остывать, успокаиваясь. Столица поглотила меня, затеряв в пелене вяло идущего дождя сутулый силуэт. Никому не было дела, до бредущего в одиночестве обывателя.