Дожди на Ямайке

Покровский Владимир Валерьевич

– Тихо!
– проорал Федер. Он подумал, что и безо всяких "стрекоз" мог бы выявить агентов Аугусто, пойди он раньше без подготовки на такой разговор. Сами себя выдали, сами.

Куаферы неожиданно для себя умолкли - слишком велик еще был авторитет Федера, слишком в привычку вошло подчиняться его приказам...

– Вы, куаферы, черт вас дери, вы сами, если профессионально к ситуации подойдете, сами должны понять теперь, кто сообщал Аугусто обо всем, что здесь было.

Почти хором:

– Кто?

– Да те, кто

сейчас моей смерти требовали!

– Не слушайте его!
– крикнул Бамбалак.

– Те, кто визжал только для того, чтобы я заткнулся, - продолжил Федер.
– Те, из-за кого я, ваш командир, Бог знает на какие гадости шел, лишь бы они не догадались и не передали мои планы - нашего общего спасения планы!
– их боссу. Благородному Аугусто! Остановите этих гадов! Они предатели. Я вам это сейчас докажу!

Он пальцем указал на Густава. Тот вынул из-за пазухи скварк и нацелил на Федора, но выстрелить не решился. Густав, обличенный Федером, словно оцепенел. Остальные стукачи побоялись его поддержать - ведь известно, что стукачами только трусы становятся.

– Густав фон Густофф!
– торжественно, будто на церемонии поздравления, провозгласил Федер.
– Человек с тысячелетней родословной. Мало таких найдется в Ареале. Ты согласен со мной, агент фон Густофф?

– Подонок!
– ответил Густав фон Густофф, забывший об оружии в своих руках. Он явно не знал, как выйти из такого тяжелого положения.

Мери-Мо склонился к своей "стрекозе" и шепотом, неслышным в общем шуме, попросил у Аугусто помощи и объявил, что все его информаторы раскрыты.

Центральный интеллектор тут же подал голос.

– Мери-Мо только что попробовал передать сообщение для Аугусто, - тоном школьного ябеды произнес он.
– Мери-Мо не знает, что все сообщения из интеллекторной заблокированы.

Тот вскочил, стал бешено оглядываться:

– Враки все это! Враки! Интеллектор подкуплен!

В подозрительных взглядах куаферов, впившихся в изменника, проступило удивление, а потом гнев, тот самый гнев, который прежде был обращен на Федера.

Федер же словно и не заметил произошедшего инцидента - он еще не закончил с фон Густоффом.

– Отпрыск благородной фамилии! Всеми уважаемой и почитаемой!

– Не слушайте его! Не верьте ему! Тут все подстроено, специально подстроено, он нас всех перессорить хочет, - закричал фон Густофф.
– Вы что, не видите, что ему сейчас главное выпутаться из этой истории, еще раз нашими жизнями попользоваться, выслужиться перед этим бандюгой и убийцей, этим Благородным?

Федер медленно начал пробираться через людей к фон Густоффу.

– Чем же он тебя купил, Густи? Угрозой смерти? А может быть, еще и вот этим самым, этой твоей замечательной родословной, которой ты перед нами так хвастался? Может, у тебя и родословной-то никакой особенной нет?

– Ну вот, договорились, - кисло сказал фон Густофф, разведя руками. Теперь

он мою родословную сюда приплел. Чтоб побольней укусить, чтоб я разнервничался, стал вести себя странно и тем самым как бы подтвердил все его бредни.

Федер тем временем подошел к нему почти вплотную. Фон Густофф кинул на него боязливый взгляд и вдруг истерически заорал ему в лицо:

– Да как ты смеешь, предатель, трогать своими грязными лапами имена моих предков!!!

Здесь он, конечно, немного переборщил. Не надо было ему насчет предков в таком тоне перед куаферами, среди которых был очень большой процент приютских. Их это оскорбило. Но, в общем, ничто уже помочь фон Густоффу не могло.

Потому что Федер протянул руку к его шее. Фон Густофф испуганно отшатнулся.

– Что... что ты хочешь?!

– Погоди. Не нервничай, расслабься, Густи. Сейчас я кое-что тебе покажу.

– Не смей до меня дотрагиваться, подлец!

– Вот, смотрите, - тоном профессионального фокусника заявил Федер, поднимая кверху ладони.
– В руках у меня ничего нет. А сейчас кое-что будет. Мелкое такое, так что вам стоит приглядеться.

Он запустил пальцы под воротник рубашки замершего, словно загипнотизированного фон Густоффа, немножко там пошарил, сосредоточенно закатив глаза, и вытащил что-то зажатое между большим и указательным пальцами.

– Подлог! Провокация!
– сорвавшимся голосом крикнул фон Густофф.
– Он это мне подсунул. Он обманывает вас!

Ближайшие сгрудились вокруг Федера, собираясь внимательней приглядеться.

– Рекомендую!
– провозгласил Федер.
– Обыкновенная штатная "стрекоза", не куаферская, одна из тех, которыми Аугусто снабдил своих агентов.

– Чушь! Он подбросил!

– Полюбопытствуй, передай товарищу, - сказал Федер, передавая "стрекозу" стоявшему рядом с ним флористу Андруану де Штото.

– Правда, "стрекоза"! Не наша, - приглядевшись, объявил Андруан.

Гул возмущения усилился.

– Да он подбросил ее, неужели не понимаете?
– завопил фон Густофф.

– Мы можем проверить, подбросил я что кому или не подбросил. Есть у меня еще один шпион на примете - драгоценный наш Мери-Мо, - продолжил Федер.
– Вы можете найти такую же "стрекозу" на обшлаге его правого рукава.

– Это как это?
– завопил Мери-Мо, краснея.
– Чего это он про меня еще врать стал?

Но его уже схватили за руки, стали обыскивать оба его рукава.

– Есть! Точно! И тоже не наша!

Его схватили, скрутили, оттащили в сторону, равно как и фон Густоффа.

Затем настала очередь Бамбалака и Малыша Чаттоги. Те визжали, сопротивлялись, пытались достать оружие, но противодействовать крепким парням не смогли. Только кричали:

– Оговор!

Вен Аштрахан неожиданно признался сам. Он вынул из волос свою "стрекозу", протянул ее на ладони и мрачно заявил: