Дождись полуночи
Шрифт:
– Я не привыкла жить, повинуясь лишь инстинктам, – тихо произнесла Кейт. – Мне хочется доверять тебе, но не всегда получается – во всяком случае без борьбы.
– И с кем же тебе приходится бороться?
– С собой, – Кейт потупила взгляд. – И, если тебе это интересно, я обычно побеждаю.
– Я знал это, прежде чем поцеловал тебя. – Бен поднял руку, чтобы коснуться Кейт, но заставил себя остановиться. И тут же увидел в ее глазах разочарование. – Тогда скажи мне, моя дорогая Кейт, что же заставило тебя так испугаться. Я знаю, что тут замешан не только
Бен подождал, пока Кейт сделает первый глоток из стакана, затем выслушал, не перебивая, ее рассказ. На это потребовалось немного времени, и прежде чем заговорить самому, Бену пришлось подавить в себе приступ самого страшного гнева, который когда-либо владел им.
– Удивляюсь, как это ты вообще впустила меня, – Бен допил виски и осторожно поставил бокал на столик. – Что же заставило тебя рискнуть?
– Я уже только что сказала, что победили инстинкты. Если я попытаюсь объяснить это с точки зрения логики, ничего не получится.
Напряжение постепенно оставляло Кейт, она откинулась на спинку дивана и положила ноги на журнальный стол.
Бен хотел сказать Кейт, что ее инстинктами двигала любовь, но вовремя осекся. Лучше пусть ей самой придет это в голову. К тому же они еще не закончили обсуждать угрозы в адрес Кейт.
Он заставил ее повторить слово в слово все, что сказал звонивший, и они вместе постарались отделить факты от предположений. И того, и другого хватало.
– Кто-то не хочет, чтобы ты приняла состояние Томаса, – уверенно сказал Бен, не обращая внимания на бормотание Кейт, что он констатирует очевидное. – Будем придерживаться фактов. Все остальное должно исходить из них.
– Мне казалось вполне ясным, кто такой этот «кто-то», – сказала Кейт.
Они уже согласились на том, что ни Томас, ни Джим Карлсон не стали бы преднамеренно сообщать Кассандре и Гарольду о шаге их дедушки. Карлсон ничего бы от этого не выиграл, к тому же Бен был уверен в его честности. Новость о свалившемся на Кейт богатстве передал внукам Томаса кто-то неизвестный, возможно, один из сотрудников больницы или офиса Джима Карлсона, и с этим уже поздно было что-то делать.
– Мы ведь только предполагаем, что за угрозами стояли Кассандра и Гарольд, либо кто-то один из них, – сказал Бен, налив себе еще немного виски и осушив его одним глотком. – Остается вероятность, что к этому имеет какое-то отношение их отец.
– Сомневаюсь, судя по тому, что рассказывал о нем Томас.
Кейт провела ладонью по волосам и задумчиво посмотрела на потолок.
– Я ставлю на внуков.
– Согласен, но это в общем-то неважно. Не имеет никакого значения для наших дальнейших действий.
Бен тоже посмотрел на потолок. Так было проще сосредоточиться, чем глядя на Кейт.
– Похоже, у тебя есть план, – сказала она.
– Не то чтобы план, но кое-какие мысли о мерах безопасности. Пока тот, кто стоит за всем этим, не убедится, что ты больше не представляешь для него угрозы, я не намерен спускать с тебя глаз.
– Не представляю угрозы?
– М-м, – подложив руки под голову, Бен постарался сосредоточиться
Не опуская глаза, Бен чувствовал на себе взгляд Кейт. Повернувшись, он встретился с ней глазами и тут же понял, что что-то не так. Cудя по выражению глаз, Кейт была в ярости.
– Как ты мог подумать, – возмущенно произнесла она, – что я захочу бросить Томаса в трудную минуту? – Ты не бросаешь его, – Бен мысленно сделал себе замечание за то, что он не предусмотрел подобной реакции. Он думал только о том, как будет лучше для Кейт.
– Я не оставлю его одного бороться с кознями этих твоих зануд, – отчетливо произнесла Кейт. – И дело не только в этом. Я не позволю запугать себя. Я – не трусиха.
– Сейчас дело не в этом, – резко бросил Бен, стараясь держать себя в руках и не повышать голоса, хотя ему очень хотелось накричать на нее. Ну почему Кейт не понимает, что он никогда не сделает ничего, что может причинить ей боль? – Просто если ты не выберешься из всего этого сейчас, ты можешь пострадать. Я не могу спокойно взирать на это!
– Выбор в этом деле не за тобой, – Кейт почти кричала.
Затем она вскочила на ноги, не в силах больше усидеть на одном месте.
– Томас мой друг, господин адвокат. А поворачиваться к другу спиной – не в моих правилах. Я никогда этого не сделаю.
Ярость Кейт вполне соответствовала по силе гневу, который старался скрыть от нее Бен. Но он злился не на Кейт, хотя его раздражало упорное желание девушки оставаться в опасной ситуации. Нет, ярость Бена была обращена на внуков Томаса О'Херли, на ситуацию в целом и на все остальное, что угрожало безопасности любимой женщины. Если бы эти двое были сейчас здесь. И если бы он был жестоким человеком… нет, надо гнать от себя подобные мысли – они не доведут до добра.
Еще Бен злился на самого себя за то, что попытался разрешить проблему Кейт авторитарным методом, железной рукой. Кейт не подчинялась ни угрозам, ни приказам, и Бен уважал ее за это, но ему очень хотелось, чтобы сейчас она сделала исключение.
– Я найду другой способ помочь Томасу, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Обещаю тебе, Кейт. Я не допущу, чтобы со стариком что-нибудь случилось.
Руки Кейт были крепко сжаты в кулаки, и вид у нее был весьма воинственный.
– Я никому не позволю диктовать себе условия. Даже тебе, Бен, – процедила она сквозь зубы. – И уж тем более какому-то хорьку, у которого только и хватает духа, что угрожать мне из-за угла.
Бен был уверен, что Кейт имеет в виду звонившего мужчину, а не его.
– Я не думал, что ты воспримешь все это таким образом, – сказал он. – Просто это единственный способ позаботиться о тебе.
– А кто заставляет тебя заботиться обо мне? – потребовала ответа Кейт. – Я не помню, чтобы давала тебе право распоряжаться моей жизнью.