Дожинки любви
Шрифт:
Государство – свобода власти делать меня козлом отпущения за свои грехи.
Знания – чужие следы, где вы объявляете себя первооткрывателем.
Какое наслаждение поносить суждения глупца, увлечешься и забываешь, что повторяешь его бред, позаимствованный у тебя.
Молчание сохраняет тайны только от себя самого.
Государство – границы на каждом шагу.
Пользы от разума никакой. Куда ни сунется, обязательно кого-нибудь из придурков затопчет и не заметит.
Дураки перевелись, и мир окоченел от самовлюбленности.
Берегись
Некомпетентность – стимул выжить компетентность, засидевшуюся в кресле, предназначенном некомпетентности.
Ум отличается от интеллекта светскими манерами.
Ум – породистый разум, его достижениям присущ хороший вкус, даже интеллигентный эстетизм, у интеллекта хамоватые замашки неотесанной деревенщины, даже несомненные его достижения отдают вульгарностью выскочки.
Интеллект – наглец, это он шагает к цели по головам умных эстетов мысли.
Глупость – осел, на котором мудрость выезжает собирать дань для собственной славы.
Дурашка повторяет чужие истины, пока они не станут достоянием внимающего им дурака.
Глупость рангом выше дурака.
Самое во мне пикантное другие осуждают как грех, по себе зная, как я натерпелся от него.
Секреты – глупость, считающая себя умнее, кого боится.
Образец пышного слога. Классическая интеллигентность несет в себе много культурного лишнего из хорошей прозы и поэзии, не актуального для целей честолюбия, но ничто так щедро не вознаграждает ум в минуты отдыха от интеллектуального труда отложенной до этой поры роскошью переживания эстетических тонкостей, не подвластных времени, бесцеремонно стирающего искусственную позолоту недолговечной славы.
Сообразительность – увертливость ума, не брезгующего выставить на позор свою незадачливую глупость.
Пробив стену непонимания, идея становится инвалидом науки. Часть ее ампутирована собственными усовершенствованиями идеи, часть заменена протезами, изготовленными присосавшимися соавторами, а промышленность, дорвавшись до идеи, начинает штамповать из идеи пустяковый ширпотреб, да те же шпильки для женщин.
Талант приносит с собой в науку неожиданные идеи, посредственность – интеллектуальные мускулы, пригодные лишь для черновой работы, придающей чужой идее блеск совершенства.
Обстоятельства выгоняют душу на поле битвы, ведь обстоятельствам той и другой стороны одинаково нужна победа. Потерянная для боя, душа бродит в поле, перевязывая окровавленные лбы воинственных кретинов той и другой стороны.
Посмотрел бы я, чем кичилась бы мудрость без своего чернорабочего, без самонадеянного невежества.
С точки зрения патриотизма душа беспринципна. У души есть жалость к побежденному, но нет среди людей Родины врагов.
Неблагодарна судьба Разума. Обладающего всеми слабостями человеческой натуры, его приговаривают судить перегибы Добра в Искоренении Зла.
Мудрость – заключенная в монастырь еретическая мысль, под окнами кельи
Разумность – старость мысли, неразумность ее дряхлая юность.
Мудрость и глупость не разделяют даже половые различия.
Дурак – мудрец, признанный дураками своим в доску.
Умный подает глупцу ключи от его глупости, и умного судят за посягательство на свободомыслие.
Общественный транспорт рассадник расизма. Стоящие пассажиры ненавидят попутчиков, сидящих как белые люди, так ненавидят черные слуги белых плантаторов.
Уступишь место девушке в трамвае, она уже смотрит на тебя как принцесса на личарду с утренним кофе у ее постели.
В очереди завести знакомство легче с девушкой, томящейся впереди тебя, чем со злющей сзади тебя.
Сомнения – мазохизм, но порой он заканчиваются прозрением, если разум сумеет отличить личные мотивы от альтруизма.
Никто себя дураком не считает, поскольку ничего кроме глупости в мире не приживается намертво.
Умнее, – кого не закричишь.
Аплодисменты – шум крыльев стервятников, почуявших возможность поживиться свежатиной, которую прокукарекал до рассвета ученый простофиля.
Невежество украшает пустое место из любви к чинам.
Страстное влечение к власти чиновника – нечто из сексуальных извращений.
У каждого слова есть три смысла – мужской, женский и дурацкий, и все трое в вечных взаимных претензиях на смысл.
Назвать дураком – просто, еще проще найти в себе дурака, признавшегося в родстве с оскорбленным дураком.
Глупость украшает жизнь разнообразием классического однообразия.
Недалекость – глупость благонамеренная.
Когда я восхищаюсь красотой своего слова, аплодирует дурак, Всевышний похваливает себя, если обнаруживает в красоте смыл.
И кровожадность бывает мудростью. Если Государственная.
Первый чин, – первая извилина подобострастия, возникшая в черепе подпаска, начинающего карьеру в стаде чиновничества.
Беда с этими реформаторами, себя не щадят и других вынуждают их не щадить.
Когда не платят зарплату, слон направляется в посудную лавку.
Только тупица имеет шанс поглупеть.
Спор рождает точку зрения на истину, но не саму истину.
Новое слово, провозглашает и новую ересь.
Ум – стервятник, утверждаясь в общественном мнении, ум пожирает мертвечину уничтоженных оппонентов в доказательство своего превосходства.
Грамота сделала придурка редактором научного журнала.
Слово – вчерашний день непоседливой нынешней мысли.
Мысль все мечется, наступая сама себе на хвост, пока слово не цыкнет, и не объяснит мысли, чего та домогается.
Не просто заинтересовать слово выразить, о чем мысль хлопочет: спешит, спешит, присесть боится, а толку – чуть. .
Мысль умирает быстрее слова из-за его косноязычия.
Мысль хватается за голову от стыда, когда слово гонит дурь отсебятины, чтобы только сорвать аплодисменты невежд.