Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»
Шрифт:
— В том-то и дело, господин секретарь, — перебил его Генрих. — У меня имеется не меньше десятка улик, доказывающих, что нападавшие были немцами.
— Генерал, — хозяин впервые за весь вечер так обратился к шефу гестапо, — это могли быть и коммунисты, сбежавшие к Сталину.
— Безусловно, мы подобную возможность рассматривали, господин секретарь. Но при ближайшем рассмотрении она развалилась.
— И почему же?
— Даже если это были сторонники Тельмана, у них просто не было возможности такподготовиться к визиту. Расследование показало, что
— Следовательно, — подхватил хозяин, — преступники должны были начать подготовку чуть ли не в тот же день! А у живущих в Москве предателей это бы точно не получилось!
— Совершенно верно! А еще у тельмановцев никак не могли оказаться служебные жетоны СД.
— И этому есть подтверждение? — Теперь хозяин стал похож не на буйвола — нет, перед Генрихом сидел готовый к атаке кабан. Полицейскому внезапно захотелось потрогать спину собеседника — проверить, не топорщится ли ткань партийного мундира от вставшей дыбом щетины.
Впрочем, сравнение происходящего заговором двух бета против одного альфа-самца в данном случае подходило не очень. Скорее, два субъекта, стоящие на одной ступени иерархии, замыслили наказать коллегу, хитростью заманившего в свое логово слишком много самочек.
— Ничего бесспорного или такого, с чем умелый адвокат не устроил бы балаган…
— К черту адвокатов! Максимум, на что может рассчитывать виновный, — это партийный суд. И это в том случае, если парни в черных рубашках не получат намек, кто кончил их вожака. Итак, я слушаю!
— У меня есть свидетель, заставший на месте преступления людей, проводивших саперные работы буквально за несколько дней до нападения. Поскольку он сам военный инженер, то сделал им замечание о том, что работы ведутся неправильно и при таком ремонте дорога быстро придет в негодность. На что ему был продемонстрирован служебный жетон СД и дано приказание исчезнуть с глаз долой и не мешать секретной операции.
На лице хозяина появилась хищная улыбка:
— За сколько дней до покушения это произошло?
— За пять. И что интересно, работы проводились силами русских военнопленных, а за десять дней до того неподалеку был разгромлен временный лагерь, где содержалось несколько сотен русских. Причем, что опять же очень интересно, господин секретарь, лагерь был разгромлен людьми в форме с опознавательными знаками СД! — Мюллер позволил себе улыбнуться. — Весь немецкий персонал они ликвидировали, а русских вывезли в неизвестном направлении, но нам посчастливилось отыскать свидетеля.
— Судя по вашей оговорке, он русский?
— Совершенно верно.
— А вам не приходило в голову, что под людей Скрипача или Олендорфа мог сыграть кто-нибудь другой? У Маленького Грека, к примеру, неплохая команда…
— Они все чистоплюи! — презрительно ответил Генрих. — Максимум на ближайшей пьянке в узком кругу «Их саксонская светлость» отпустит пару несмешных шуток по поводу смерти рейхсфюрера.
— «Саксонская светлость» — это кто?
— Так прозвали правую руку Грека — оберста Остера. Чванливый всезнайка, молящийся на образ «офицера и джентльмена», — просветил Мюллер собеседника. — Пес-пустобрех.
— То есть вы считаете,
— Иезуитства у Грека на такую хитрую игру хватит, тем более что он со Скрипачом на ножах, хоть и раскланиваются вежливо, но вот смелости ни на грош. Впрочем, мы можем и их сыграть, вам не кажется, господин секретарь? И как дополнительное замечание: насколько я знаю команду Грека, они скорее бы использовали армейских саперов для подготовительных работ, а не пленных.
— Я подумаю, — задумчиво буркнул Борман. — А пока перечислите другие улики, группенфюрер.
— Я вообще-то бригадефюрер, господин секретарь.
— Мне кажется, что моего влияния хватит, чтобы исправить эту оплошность. К тому же в Высшем штабе СС открылось немало вакансий. Полагаю, что ходатайства Ламмерса [57] будет достаточно…
— Остальные улики по большей части косвенные, — восприняв «подарок» как должное, сказал Мюллер. — Например, насколько мне удалось выяснить, первоначальный маршрут должен был проходить по другому шоссе, но местные органы Службы Безопасности отправили несколько сообщений о том, что данный район небезопасен, поскольку в наличии имеются многочисленные группы солдат противника, выходящих из окружения.
57
Ганс Генрих Ламмерс (нем.Hans Heinrich Lammers; 27 мая 1879 г., Люблинец, Верхняя Силезия — 4 января 1962 г., Дюссельдорф), государственный деятель нацистской Германии, начальник Имперской канцелярии в ранге имперского статс-секретаря (30 января 1933 г. — 26 ноября 1937 г.), рейхсминистр без портфеля и шеф Имперской канцелярии (26 ноября 1937 г. — 1944 г.), постоянный член и заместитель председателя Совета по обороне Рейха (с 30 ноября 1939 г.), обергруппенфюрер СС (с 20 апреля 1940 г.), член Академии германского права и руководитель Имперского союза германских академиков административного права.
— И?..
— «Похоже на то, что вы совсем не разбираетесь в нашей службе, господин секретарь. Элементарные вещи приходится объяснять!» — подумал главный гестаповец, но на лице его не отразилось ничего.
— Если не вдаваться в подробности, то те сообщения были… как бы это помягче сказать… не совсем верными. Причем, с моей точки зрения, дезинформация получилась филигранная! Знаете, когда не врут в открытую, а так подправляют сказанное, что оно становится своей противоположностью.
— Все мы знаем, как работает наш уважаемый Йозеф, — перебил Генриха Борман. — Переходите к сути!
— Хорошо. Если к сути, то местность там такая, что спрятаться практически негде, и потому основные банды действуют на пятьдесят километров севернее — в огромном лесном массиве. Мелкие же можно в расчет не принимать. Это, извините, аксиома. Тех сил, что охраняли Гиммлера, вполне должно было хватить на отряд человек в сто. Но охрана рейхсфюрера поверила тем сообщениям и перенесла маршрут. Сейчас, к сожалению, спросить уже не у кого — люди, отвечавшие за это, погибли вместе со своим шефом.