Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»

Рыбаков Артем Олегович

«Иногда в подбитых танках находили людей в гражданской одежде. В лесах были обнаружены брошенные танки. Поэтому разведывательным отделом штаба 9-й армии делается вывод, что экипажи танков скрываются в лесах переодевшись в гражданскую одежду, и при удобном случае будут снова воевать против немецких войск. Обнаруженные в лесах неповрежденные танки без экипажей позволяют сделать вывод о том, что те выжидают в надежных укрытиях удобного момента для нападения. Многочисленные признаки говорят и о том, что переодевание в гражданскую

одежду — это военная хитрость противника, которая используется также в целях избежать захвата в плен». [95]

95

ЦАМО РФ, ф. 500 (трофейные документы), оп. 12462 (переводы трофейных документов), д. 606 (Разведсводки штаба ГА «Центр»), Взято из: Уланов А, Шейн Д.Первые Т-34. М.: «Тактикал Пресс», 2013.

Глава 16

Москва, Рождественский бульвар, дом 9, квартира 12. 24 августа 1941 года. 14:03.

— Проходи, Пал Анатольевич! — хозяин квартиры сделал шаг в сторону. — Давай сразу на кухню, я обедаю. Ты сам-то как, будешь?

— Я? Да буду, пожалуй… — После недолгих раздумий, Судоплатов все-таки решил, что лишние четверть часа погоды не сделают, а лопать всухомятку уже изрядно надоело. Фуражка заняла свое место на полке возле вешалки, а оба мужчины зашагали по полутемному коридору.

— С чем пришел?

— Поговорить нужно.

— Естественно! — послышался негромкий смешок. — Я бы сильно удивился, если б ты на обед заглянул.

— Вера дома?

— Нет.

— Что стряслось, что ты меня в наркомате дождаться не мог?

— Сейчас узнаешь. — Судоплатов сел на стул и машинально огляделся. Как всегда, квартира Зарубиных радовала глаз своей разумной, можно даже сказать, изящной обстановкой. Мебель простая, но хорошо сделанная, без той разномастности, что была свойственна многим жилищам. — Василий, Брайтенбах — твой контакт?

Павел отметил, что, несмотря на всю выдержку, хозяин квартиры, в этот момент наливавший ему половником домашнюю лапшу из большой супницы, чуть заметно дернул плечом.

— Сам знаешь, что мой.

— А «Корсиканец» со «Старшиной»?

— Паша, извини, конечно, но вопрос идиотский! — Оба собеседника занимали одну и ту же должность заместителей начальника 1-го Управления НКВД, так что тут хозяин был прав.

— Василий, не кипятись, а дослушай. Во-первых, Германия и Европа — твоя вотчина, а я к большинству дел по этому направлению касательства не имел. Во-вторых, по нашей, — он выделил голосом слово, — линии пришла информация, что возможна компрометация и Брайтенбаха, и остальных.

— Как? — только поставивший перед Судоплатовым тарелку Зарубин нервно поправил очки. — От кого инфо?

— Наш человек сообщил, что люди Мюллера перехватили

несколько шифровок от «Корсиканца». И даже создана специальная группа.

— Не может быть! Мы в последнее время ничего от него не получали! Врет ваш источник!

— Вася, я сказал — не кипятись! Наш человек сообщил, что рация «Корсиканца» просто не добивает, и я в этом вопросе с ним согласен.

— Допустим! — Зарубин сел напротив гостя. — Но что у вас за источник, если он знает такие подробности про наших людей в Германии? Это не сам Брайтенбах на вас вышел? И почему на вас?

— Вася, то, что я сейчас расскажу, должно остаться строго между нами. Фитину я материал, естественно, передам, но официально… А мне сейчас от тебя совет нужен.

— Говори.

— Есть у нас группа. Хорошая. Даже очень. Но ни я, ни Леня, ни даже Яша никого из них не знаем. Официальные запросы тоже ни хрена не дали.

— Их инфо проверяли?

— Сто тыщ раз. Все подтверждалось. Да ты сам, наверное, наши запросы видел.

— Это про Канариса, что ли?

— Угу.

— А во 2-м Управлении что говорят?

— То же, что и кадры, — ничего.

— Ты, товарищ старший майор, давай похлебай горяченького пока и сообрази, что ты точно мне хочешь сказать, а я пока твою цидульку нашим отправлю.

— Так я ж оттуда. Сам хотел тебе передать, ну и покалякать по-свойски.

Зарубин молча протянул руку.

Павел достал из внутреннего кармана кителя конверт и положил его на стол.

На несколько минут установилась тишина, нарушаемая лишь звяканьем ложки о тарелку.

— Впечатляет, ничего не скажешь, — нарушил, наконец, тишину заместитель начальника Разведывательного управления. — Точно, емко! Кто их контакт?

— Если в целом, то я, а так — никто.

— Паша, так не бывает. Что, вот так взяли и появились из ниоткуда?

— Вот так и появились. Внезапно и из ниоткуда.

— Ну хоть кто-нибудь с ними общался лично?

— О, это конечно! Без этого — никуда. Все чин по чину, направили, проверили…

— И?

— А ни хрена это не дало. Как думаешь, Василий, много может лейтенант накопать, когда общается с майором, который к тому же все время в сторону Лубянки кивает?

— Поточнее можешь рассказать?

— Да и нечего тут рассказывать — фигуранты чуть что, так сразу: «А об этом вы у Пал Анатольевича поинтересуйтесь», или, того хлеще: «Лаврентий Павлович разрешит — все вам сразу и выложим».

— По-детски как-то… — Зарубин потеребил мочку уха. — Чай будешь?

— Буду. А по-детски или нет, но сработало. Особенно когда непонятливым ствол в нос сунули. Цанава к ним своего человечка сунуть попробовал, так его и без пистолета чуть под расстрел не подвели.

— А от меня ты что хочешь-то? — Хозяин поставил перед Павлом стакан в массивном подстаканнике, украшенном царскими орлами, и заварочный чайник, судя по росписи, сделанный в Китае.

— Они просят эвакуацию, и я хочу понять, не ловушка ли это?

— Эвакуацию? Откуда? Европа?