Дознание Феррари (сборник)

Колабухин Владимир Гаврилович

– Исчезла…

– Куда? Говорят, ты приютил её вчера.

– Ну и что? Утром я ещё глаза не успел продрать, как она хлопнула дверью.

– И ты с ней так ни о чём и не поговорил: кто она, откуда, что с ней случилось?

– Вчера было поздно уже – ночь на дворе…

Губенко расхохотался.

– Узнаю! Узнаю джентльмена!.. Ну, ты даёшь! Приводишь к себе неизвестно кого и боишься рот открыть? Как же, побеспокоишь даму. Она хоть хорошенькая? Не разглядел я вчера, в потёмках-то.

– Девчонка как девчонка.

– И ты,

пижон, не воспользовался случаем, не приударил за ней?

– Зачем? Она и без того не в себе была.

– Хорош! Хорош! Так ты никогда и не женишься. «Не в себе была»… А почему? Кто за ней гнался вчера?.. Не заявить ли об этом в милицию, как думаешь?

Глазунов поднялся.

– По-моему, не следует. Что мы там скажем? Может, поссорилась со своим дружком, вот и… Лучше выйдем в коридор, покурим.

А в коридоре царила непонятная суета. Чем-то встревоженные сотрудники редакции сновали по лестницам с этажа на этаж, слышались вздохи…

Глазунов остановил одну из сотрудниц.

– Что случилось?

– А вы и не знаете? Костя Добриков погиб.

– Как погиб?!

– Попал в аварию. Ехал на заправку и врезался в грузовик.

Глазунов нервно закурил сигарету. Костя Добриков, любимец редакции, всегда и во всём безотказный, старательный, выдержанный и аккуратный, и вдруг… его уже нет. Это не укладывалось в голове.

Губенко тоже стоял хмурый.

– Не нравится мне эта история, – сказал он тихо, как только сотрудница исчезла из коридора.

– Чем не нравится? – спросил Глазунов.

– Не мог он вот так-то… Шофёр, что надо.

– Позвоним в ГИБДД?

– Давай.

Они прошли в небольшой кабинет Глазунова. Дежурный ГИБДД сказал, что в случившемся виновен водитель частной «Волги», допустивший неправомерный обгон «Москвича» Добрикова, в результате чего и создалась аварийная ситуация. Следовавший в противоположном направлении автомобиль «КрАЗ», чтобы не столкнуться с «Волгой», выехал на обледеневшую обочину, откуда его выбросило на встречную полосу к «Москвичу». Добриков, по-видимому, пытался уклониться от удара, но не справился с управлением и… Водитель «Волги» с места происшествия скрылся, ведётся его розыск.

– Вот так-то, – вздохнул Глазунов, положив трубку.

– Я этому частнику шею намылил бы, попадись мне этот мерзавец при встрече. Такого парня загубил!.. – вскипел Губенко.

– Наверное, пьяный был.

– Тем более. Хотя… не верится мне в это.

– Почему?

– Да из головы не выходят те, из «девятки». Не их ли работа?

– Ты с ума сошёл, Паша! С чего бы им такое?

– Вот и я думаю – с чего? Ну, взяли мы Наташу, ну, не остановились…

– «Девятка» и «Волга»… как-то не стыкуется. Скорее всего, и впрямь случайность.

Губенко искоса взглянул на друга:

– Ладно. Пойду я, пожалуй… Хотя какая уж

сегодня работа.

Он двинулся к двери, но остановился.

– А ты всё же Наташу поищи, – добавил он, обернувшись.

– Зачем?

– Надо бы узнать, кто был в «девятке».

– Не веришь в несчастный случай с Костей?

– Не верю. Сейчас столько всякой сволоты развелось.

5

На другой день после похорон Добрикова, Глазунов отправился в редакцию оформлять отпуск. И хотя погода уже наладилась, настроение было не отпускное. Мысли вновь и вновь возвращались к трагической гибели товарища.

«Жил человек – и нет его… Как нелепо погиб парень, – с горечью думал он. – Что в его смерти – роковая случайность или действительно чей-то злой умысел?»

На улицах было тепло и солнечно. Подсохли тротуары, самой настоящей весной веял лёгкий ветерок.

Глазунов ускорил шаг и через несколько минут был в редакции.

Походил по кабинетам, распрощался с коллегами, получил в бухгалтерии отпускные, а напоследок зашёл к Губенко. В его лаборатории царил тот же алый полумрак, а сам он был непривычно хмур и немногословен.

– Может, всё-таки сходим в полицию? – предложил Губенко, обменявшись с другом двумя-тремя ничего не значащими фразами.

– Пойдём, сходим, – на этот раз согласился Глазунов, чтобы хоть как-то успокоить его. – Я теперь человек свободный, – с грустной улыбкой добавил он. – Могу и в полицию, и на край света махнуть – времени хватает.

– Да я не о времени говорю! – взвился Губенко. – Ну не верю я в случайность происшедшего с Костей, Что-то здесь не так, понимаешь?

– Понимаю, понимаю. И я тебе не о времени. Когда пойдём?

– Сейчас сколько?

Глазунов посмотрел на часы.

– Всего одиннадцать.

– Вот сейчас и пойдём. С редактором я договорюсь. Ты посиди здесь минуту, я – мигом!

Губенко и в самом деле не задержался у редактора.

– Пойдём прямо в угрозыск, – возбуждённо сказал он, увлекая за собой Глазунова на улицу. – Расскажем там о Косте, о той девчонке… Ты всё же думаешь поискать её?

– Попробую, если понадобится.

К горотделу шли молча, хотя каждый думал об одном и том же: отнесутся ли там серьёзно к их сомнениям?

За стеклянной перегородкой дежурной части горотдела сидели двое: за столиком у окошка – пожилой тучноватый капитан, за пультом – молодой младший сержант. Журналисты представились капитану, предъявив редакционные удостоверения. Капитан терпеливо выслушал их просьбу встретиться с руководством угрозыска, с кем-то созвонился и предложил пройти в комнату номер семнадцать к начальнику уголовного розыска Корнееву.

Корнеев – широкоплечий крепыш лет сорока, в тёмно-синем костюме, встал из-за стола и зычным голосом сказал: