Дозор (5 романов)
Шрифт:
Очень миленькая, молодая. В нарядной шубке, с сумочкой и книжкой в руках.
И с таким черным вихрем над головой, какого я уже года три не видел!
Наверное, у меня был безумный взгляд. Девушка его почувствовала, взглянула на меня, тут же отвернулась.
Ты бы лучше вверх посмотрела!
Нет, конечно, увидеть воронку ей все равно не дано. Максимум, что она может ощутить, – легкое беспокойство. И лишь смутно-смутно, уголком глаз, способна заметить мельтешение над головой… будто мушки летают, будто в жаркий день над асфальтом рябит воздух…
Ничего
Да. Конечно. Верю, уж очень доброе и хорошее лицо: усталость есть, а озлобленности нет. Рядом с такой девушкой чувствуешь себя не таким, каков ты на самом деле. Пытаешься быть лучше, а это тяготит. С такими предпочитают дружить, чуть-чуть флиртовать, делиться откровениями. В таких редко влюбляются, но зато все таких любят.
Кроме кого-то одного, заплатившего Темному магу.
Черная воронка на самом деле явление обычное. Приглядевшись, я мог заметить еще пять или шесть, зависших над пассажирами. Но все они были смазанные, тусклые, едва вращающиеся. Результаты самого обычного, непрофессионального проклятия. Кто-то бросил вслед человеку: «Чтоб ты сдох, сволочь». Кто-то выразился проще и мягче: «Чтоб тебе пусто было». И протянулся с Темной стороны маленький смерч, вытягивающий удачу, высасывающий силы.
Но только обычного проклятия, дилетантского и неоформленного, хватает на час, два, максимум на сутки. И последствия от него хоть и неприятные, но не смертельные. А вот черная воронка над девушкой была полноценной, стабилизированной, сработанной опытным магом. Сама того не зная, девушка уже была мертва.
Я машинально потянулся к карману, сообразил, где нахожусь, и поморщился. Ну почему сотовые не работают в метро? Те, кто их имеет, под землей не ездят?
Теперь я разрывался между основным заданием, которое надо было выполнять, пусть и без надежды на успех, и обреченной девушкой. Не знаю, возможно ли ей еще помочь, но выследить создателя воронки я обязан…
И в этот миг меня ударило второй раз. Теперь – по-другому. Без судорог, без боли, лишь пересохло горло, онемели десны, запульсировала кровь в висках, а кончики пальцев стали зудеть.
Есть!
Но почему так не вовремя?
Я поднялся – поезд уже притормаживал перед станцией. Прошел мимо девушки и почувствовал ее взгляд. Она следила за мной. Боялась. Видимо, черный вихрь, пусть и неощутимый, вызывал у нее беспокойство, заставлял приглядываться к окружающим.
Может быть, потому она до сих пор еще жива?
Стараясь не смотреть в ее сторону, я опустил руку в карман. Нащупал амулет – прохладный стержень, выточенный из оникса. Еще секунду медлил, пытаясь придумать иные действия.
Нет, другого выхода не было.
Я сжал стержень в ладони. Пальцы стало
Выбрав амулет до конца, я бросил взгляд на девушку. Черная воронка дрожала, слегка изгибаясь в мою сторону. Вихрь был настолько мощным, что обладал зачатками интеллекта.
Я ударил.
Будь в вагоне, да что там в вагоне, во всем поезде еще хоть один Иной, он увидел бы ослепительную вспышку, с одинаковой легкостью пронзающую металл и бетон…
Еще никогда я не бил по черному вихрю такой сложной структуры. И никогда не применял амулета с таким мощным зарядом.
Эффект был совершенно неожиданным. Слабенькие проклятия, висевшие над другими людьми, смело начисто. Пожилая женщина, устало тершая лоб, удивленно посмотрела на ладонь: у нее вдруг исчезла жестокая мигрень. Молодой парень, тупо глядевший в стекло, вздрогнул, лицо его расслабилось – из глаз уходила глухая тоска.
Черный вихрь над девушкой отнесло метров на пять, он даже наполовину выскочил из вагона. Но структуры не потерял и зигзагами поплыл обратно к жертве.
Вот это сила!
Вот это нацеленность!
Говорят, правда, сам я этого не видел, что оттесненный хотя бы на два-три метра вихрь теряет ориентировку, приклеивается к ближайшему человеку. Это тоже скверно, но чужое проклятие действует куда слабее, у новой жертвы есть все шансы спастись.
А этот вихрь пер обратно, будто верный пес к попавшему в беду хозяину!
Поезд останавливался. Я бросил последний взгляд на вихрь – тот вновь завис над девушкой, даже ускорил вращение… И ничего, совершенно ничего поделать я не мог. Рядом, на станции, была цель моих недельных блужданий по Москве. Проехать мимо, проследить за девушкой я не мог. Меня шеф заживо сожрал бы… может быть, даже не фигурально выражаясь…
Когда двери с шипением разошлись, я бросил на девушку последний взгляд, торопливо запоминая ауру. Шансов найти ее вновь в огромном городе немного. И все-таки я должен буду попытаться.
Но не сейчас.
Выскочив из вагона, я огляделся. Опыта полевой работы мне и впрямь не хватает, в этом шеф абсолютно прав. Но вот метод, который он применил для обучения, мне совершенно не нравился.
Как, черт возьми, найти цель?
Обычным зрением я видел людей, ни один из них не вызывал подозрения. Здесь до сих пор толклось много пассажиров – все-таки «Курская-кольцевая», тут и приезжие с вокзала, и расходящиеся торговцы, и спешащие на пересадку в спальные районы… Прикрыв глаза, я мог наблюдать картину более занятную: блеклые, как обычно к вечеру, ауры. Среди них ярким алым пятном горела чья-то злоба, пронзительно-оранжевым светилась парочка, явно спешащая добраться до постели, размытыми коричнево-серыми полосами тянулись распадающиеся ауры пьяных.