Дозор (5 романов)
Шрифт:
Я закрыл книжку и посмотрел на титул. «Пособие для внеклассного чтения для Иных среднего и старшего школьного возраста». Хмыкнул.
– Папа, ну неужели ты думаешь, что я ничего не знаю про сексуальную жизнь? – спросила Надя.
Я посмотрел на нее.
– Надя, тебе десять лет. Да, я думаю, что ты ничего не знаешь.
Надя слегка покраснела. Пробормотала:
– Я же смотрю телевизор. Я знаю, что взрослые любят целоваться и обниматься…
– Стоп! – запаниковал я. – Стоп. Давай, ты об этом поговоришь с мамой?
– Хорошо, – кивнула Надя.
Я попытался вернуть книжку.
– Так про Сумрак правда? – повторила Надя.
– Про Сумрак? Ах, да… – Я стал
Я сел на диване и уставился в текст.
«…пророков и предсказателей всегда очень ценят в Дозорах, потому что дар их встречается редко – особенно дар настоящего Пророка. И если Пророк становится на службу одной из сил, то это может привести к большим бедам. Поэтому сам Сумрак старается не допустить этого. Если пророк может сказать что-то очень, очень важное, чего Иным знать не следует, то к нему приходит сумеречная тварь. Ее порождают глубины Сумрака, и сила сумеречной твари бесконечна – никто из Иных не способен ее остановить или победить. И либо Дозоры оставляют пророка в покое, либо сумеречная тварь его убивает – чтобы не случилось большей беды… Маленькому Эразму повезло. Когда он понял, что сумеречная тварь идет по его следу, он пришел к своему любимому дереву – старому дуплистому ясеню – и выкрикнул пророчество прямо в дупло. Когда пророк изрекает главное в своей жизни пророчество, он не помнит, что именно он говорил. Сумеречная тварь поняла, что о пророчестве никто не узнает, и оставила Эразма в покое…»
Дальше начиналось повествование о том, как хитроумный Эразм убедил Дозоры оставить его в покое и жил счастливой жизнью, создавая забавы ради големов и поднимая трупы, частенько выдавая обычные предсказания для Иных – и иногда шокируя окружающих людей, сообщая им в семнадцатом веке то про Большой взрыв, то про реактивные двигатели на кислороде и водороде, или про самозарождение жизни в океанах. Немножко было и про его внука Чарльза, куда более известного среди людей. Со временем Эразм отошел от дел, как это водится у Иных, инсценировал собственную смерть и теперь живет где-то в Великобритании, не желая ни с кем видеться…
Я быстро долистал главу до конца. И чем же, интересно, замечателен этот пророк, про которого я лично никогда не слышал? А… вот…
«Вы, наверное, спросите, а чем же замечателен Эразм Дарвин? А вот чем – он обманул сумеречную тварь. Обычно пророкам удается сделать свое главное пророчество только в том случае, когда они произносят его сразу после инициации, – даже сумеречной твари нужно время, чтобы найти жертву. А Эразм догадался, как избавиться от преследователя, когда зверь уже шел по его пятам и под взглядом его глаз, горящих во тьме, люди становились немногим отличны от любимых Эразмом растений… Никогда не надо отчаиваться, никогда не надо сдаваться, даже непреодолимую силу можно обмануть – вот чему учит нас жизнь замечательного маленького Иного Эразма…»
– Глаз, горящих во тьме… – сказал я и потер переносицу. – Тигр. Тигр…
– Какой-то новый перевод? – спросила Светлана, выглядывая с кухни.
– Чего перевод?
– Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя? В небесах иль средь зыбей вспыхнул блеск твоих очей?.. Блейк. Вильям Блейк. Стихотворение «Тигр».
– А ты не знаешь, случайно, не был ли он знаком с дедушкой Чарльза Дарвина? – спросил я.
– С Эразмом? – уточнила Светлана. – Который был Иным?
Я кивнул и встал с дивана.
– Ну как же «не был ли он знаком»? Блейк даже его книги иллюстрировал. Что-то там про любовь растений.
– А
– Вообще-то он иллюстрировал кучу книг и как художник известен не меньше, чем как поэт. Кстати, он не был Иным в буквальном смысле слова, но при этом обладал редкой способностью… – Светлана вдруг осеклась.
– Ну? – устало спросил я, открывая шкаф, который Наде было трогать строжайше запрещено. Запоры, увы, от нее не помогут, но Надя девочка умная и слово держит.
– Он видел Иных. И Темных, и Светлых.
– Как мой знакомый полицай, – сказал я. – Светлана, мне надо на службу.
– Борщ поешь? – спросила жена.
Я только вздохнул, рассовывая по карманам всякую магическую мелочевку. Я был стопроцентно уверен, что ничего из этих амулетов мне не пригодится, но привычка была сильнее.
– Антон… – позвала Светлана, когда я уже был в дверях.
– Что?
– Когда-то я ушла из Дозора, чтобы мы могли быть вместе.
– Помню.
– Я уже давно хочу тебя попросить…
Я посмотрел на нее. Светлана помолчала секунду, потом опустила глаза:
– Береги себя.
На третий этаж, в кабинет Гесера, я вбежал как сумасшедший. Учитывая, что я размахивал книжкой про детство замечательных Иных, я, наверное, выглядел как человек, обнаруживший в «Буратино» зашифрованные пророчества на двести лет вперед, отчет о встрече с инопланетянами, рецепт средства от насморка и неприличный акростих в начале второй главы.
– Где пожар? – спросил Гесер.
Он сидел на краю стола, а в его кресле развалился мальчишка-пророк. Кресло пацану было, мягко говоря, просторно. Судя по тому, что сидел Кеша в неумелом подобии самой простой позы для медитации, Гесер пытался научить его контролировать свой дар. Больше тут никого не было.
– Тигр! – выкрикнул я.
– Он еще далеко, – спокойно ответил Гесер. – Полагаю, что у нас есть время до утра.
Тигр, тигр, жгучий страх, Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, Создал страшного тебя? В небесах иль средь зыбей Вспыхнул блеск твоих очей? Как дерзал он так парить? Кто посмел огонь схватить? Кто скрутил и для чего Нервы сердца твоего? Чьею страшною рукой Ты был выкован – такой? Чей был молот, цепи чьи, Чтоб скрепить мечты твои? Кто взметнул твой быстрый взмах, Ухватил смертельный страх? —продекламировал я.
– А мне больше нравится перевод Степанова, чем Бальмонта, – ответил Гесер. – Тогда окончание звучит так:
Кто ужасный млат вздымал? Кто в клещах твой мозг сжимал? А когда сошел на нет Предрассветный звездный свет — Неужели был он рад, Встретив твой зловещий взгляд? Неужели это был Тот, кто Агнца сотворил?Кеша, открыв глаза, с недоумением смотрел на нас.