Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
И к кому мне идти за советом? Кому излагать свои ужасные догадки? Гесеру? Ольге? Так они потенциально тоже входят в число подозреваемых.
Нет, не верю я в их оплошность. И битая-перебитая жизнью Ольга, о хитрющем Гесере и говорить не приходится, такую оплошность не совершат, невыполнимых обещаний человеку не дадут. Да и Семен не мог! Не верю, что мудрый, в исконном, народном смысле мудрый Семен так подставится…
Значит, кто-то еще из наших мэтров оплошал.
И как я буду выглядеть, выдвигая такое обвинение?
Как мне после этого ходить на работу? Как смотреть в лицо товарищам?
Нет, не смогу я высказать таких подозрений. Я должен знать точно.
Подзывать официантку почему-то казалось неудобным. Я прошел к стойке, попросил сварить еще чашку. Оперся о перила, посмотрел вниз.
Внизу я обнаружил своего ночного знакомца. Гитарист и собиратель забавных футболок, счастливый владелец большого английского унитаза, стоял возле открытого бассейна, заполненного живыми омарами. На лице у Ласа отражалась напряженная работа мысли. Потом он усмехнулся и покатил тележку к кассе.
Я насторожился.
Лас неторопливо выложил на движущуюся ленту скромные покупки, среди которых особняком выделялась бутылка чешского абсента. А расплачиваясь, сказал:
– Вы знаете, у вас там есть бассейн с омарами…
Девушка за кассой заулыбалась, всем видом подтверждая, что бассейн есть, омары в нем плавают и парочка живых членистоногих замечательно подойдет к абсенту, кефиру и мороженым пельменям.
– Так вот, – невозмутимо продолжал Лас, – я сейчас видел, как один омар забрался другому на спину, выполз на бортик и спрятался вон под те холодильники…
Девушка часто заморгала. Через минуту у кассы появились два охранника и крепкая тетка-уборщица. Выслушав ужасную весть о побеге, они бросились к холодильникам.
Лас, поглядывая на зал, расплатился.
А погоня за несуществующим омаром была в самом разгаре. Уборщица тыкала шваброй под холодильники, охранники суетились вокруг. До меня донеслось:
– Ко мне гони, ко мне! Я его уже почти вижу!
С выражением тихой радости на лице Лас двинулся к выходу.
– Осторожней тычь, панцирь помнешь – некондиция будет! – предостерегал охранник.
Пытаясь согнать с лица недостойную Светлого мага улыбку, я взял у девушки свой кофе. Нет, этот не стал бы вырезать ножничками буквы из газет. Слишком скучное занятие.
У меня зазвонил телефон.
– Привет, Света, – сказал я в трубку.
– Как дела, Антон?
На этот раз тревожности в ее голосе было поменьше.
– Пью кофе. С коллегами пообщался. Из конкурирующих фирм.
– Ага, – сказала Светлана. – Молодец. Антон, тебе не нужна моя помощь?
– Ты же… не в штате, – растерянно сказал я.
– Да плевать мне! – мгновенно вскинулась Светлана. – Я за тебя волнуюсь, а не за Дозор!
– Пока
– Помогает маме борщ варить, – засмеялась Светлана. – Так что обед запоздает. Позвать ее?
– Угу, – расслабляясь, сказал я, сел у окна.
Но Надька трубку не взяла и разговаривать с папой не пожелала.
В два года такое упрямство случается.
Я поговорил со Светланой еще чуть-чуть. Хотелось спросить, исчезли ли ее дурные предчувствия, но я сдержался. И так по голосу ясно, что исчезли.
Разговор я закончил, но трубку убирать не спешил. Звонить в офис не стоит. А вот если мне поговорить с кем-нибудь в частном порядке?
Ну, должен ведь я выезжать в город, с кем-то встречаться, дела свои торговые перетирать, новые контракты заключать?
Я набрал номер Семена.
Хватит играть в сыщика. Светлые друг другу не врут.
Для встреч – не совсем деловых, но и не совсем уж личных – хороши маленькие кабачки, на пять-шесть столиков от силы. Когда-то в Москве таких не было. Уж если общепит – так с помещением на хорошую гулянку.
Сейчас появились.
Это ничем не приметное кафе было в самом центре, на Солянке. Дверь в стене, прямо с улицы, пять столиков, маленький бар – в «Ассоли» даже в квартирах барные стойки повнушительнее.
И ничего особенного не было в публике. Это не те клубы по интересам, что любит коллекционировать Гесер, – здесь собираются аквалангисты, а здесь воры-рецедивисты.
А кухня вообще ни на что не претендовала. Два сорта розливного пива, прочий алкоголь, сосиски из микроволновки и картофель-фри. Ширпотреб.
Может быть, поэтому Семен и предложил тут встретиться? Он-то с кафе вполне гармонировал. Впрочем, и я особенно не выделялся…
Шумно сдувая с пива пену – только в старых кинофильмах я такое видел, – Семен отхлебнул «Клинского золотого» и умиротворенно посмотрел на меня:
– Рассказывай.
– Ты знаешь о кризисе? – с ходу взял я быка за рога.
– О каком именно? – уточнил Семен.
– Кризис с анонимными письмами.
Семен кивнул. Даже уточнил:
– Только что оформлял временную регистрацию пражскому гостю.
– Я вот что думаю, – крутя кружку по чистенькой скатерти, сказал я. – Отправитель – Иной.
– Без сомнения! – сказал Семен. – Ты пиво-то пей. Если хочешь, я тебя потом протрезвлю.
– Не сможешь, я закрыт.
Семен прищурился, глядя на меня. И согласился, что да, закрыт и не в его силах пробить непроницаемую для магии скорлупу, наложенную, не иначе, самим Гесером.
– Так вот, – продолжил я. – Если отправитель – Иной, то чего он добивается?
– Изоляции или уничтожения своего клиента-человека, – спокойно сказал Семен. – Видать, опрометчиво пообещал сделать его Иным. Вот и дергается.