Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
В бесцветном, безжизненном пространстве второго слоя тут и там начали появляться Иные: Евгений увидел в пятидесяти метрах от себя Качашкина и Лихарева, справа мелькнули Сибиряк и Химригон – мелькнули и исчезли, провалившись на более глубокие слои. Рядом, прямо на пути волны, возник уже знакомый Темный колдун, коротко глянул на оперативника.
– Можешь дальше? – глухо, безлико, как и все на втором слое, прозвучал его голос.
Евгений мотнул головой. Шагнуть на третий слой он смог бы, а вот работать там на всю катушку – вряд ли. Ему попросту не хватило бы сил. Все-таки третий слой – это для Высших; с натяжкой – для второго-первого ранга.
Левой рукой Угорь готовил «щит мага», в правой набухал подкачанный
Волна подступила уже почти вплотную. Колдун мрачно оценил ее, оскалился.
– Я тебя удивлю, – пообещал он призрачной тени и вынул из кармана пузырек.
Человеческая кровь, этот универсальный инструмент, едва ли не основное средство в арсенале ведьм и колдунов, когда требуются поистине радикальные меры, неравномерной струей, алыми брызгами вылетела из пузырька, успев на лету почернеть и зашипеть, прежде чем Сумрак, потрясенный таким выплеском энергии, вскипел на пути волны. Тень вильнула в сторону и унеслась прочь.
Угорь ждал продолжения, повторения атаки, но его не последовало.
Холодно, холодно, чудовищно холодно было на втором слое! Казалось, Сумрак высасывает последние капли тепла из кончиков пальцев, в желудок и под сердце проникли ледышки, в позвоночник вбили сосульку, а веки стали хрупкими, словно молодой ледок по краям лужи в первые ночные заморозки. Из ниоткуда появился угрюмый Сибиряк, кивнул вопросительно, снизу вверх. Дескать, ну что? Евгений покачал головой.
– Понятно… – расстроился руководитель. – Возвращаемся!
Денисов долго ходил вдоль барьера, дошел почти до реки – невидимая, но весьма ощутимая стена была равномерной и абсолютно непроницаемой. Там, за барьером, находился целый мир – луга и рощицы, овраг, проселочная дорога вдоль опушки леса и могучая, вечная, исконная тайга на заднем плане. Федор Кузьмич видел, как покачиваются исполинские кедры, как трепещут на ветру травинки, как забавно подскакивает на склоне оврага птаха, не в силах решить, чего ей больше хочется – летать, наслаждаясь простором, или сидеть в зарослях, выискивая насекомых. Все бы ничего, вот только тот мир не имел никакого отношения к этому. Потому что там, за стеной, в реальности располагалось село Загарино. Качались кедры – а Денисов слышал скрип колодезного ворота и отдаленный гул мотора. Пошевеливались пряные луговые травы – а до милиционера доносился запах дыма и домашнего хлеба. Вспархивала пичуга – а ему слышалось многоголосое мычание и блеянье перегоняемого с пастбища на водопой колхозного стада. Кто-то вырезал образ существовавшего где-то места и наложил картинку на реальность, прикрыв дома, машины, людей, прикрыв настоящую жизнь. Словно вставил в оконную раму вместо прозрачного стекла цветной витраж, сквозь который не видно, что происходит внутри, в комнате. Или включил телевизор, и ты любуешься красотами на экране, зная, что там, за стеклом кинескопа, – набор проводов, ламп и клемм.
Войти в Сумрак здесь не удавалось – Сумрака попросту не было, о чем свидетельствовал и ярко пылающий камень. Если в ста шагах от барьера амулет не только интенсивно мигал, но и гас время от времени, натыкаясь на крохи, унюхивая хоть что-то, хоть какие-то остатки Силы, то ближе он горел ровно и постоянно.
Специально ли это было сделано? Или гигантский щит ненароком высосал всю энергию вокруг? Так или иначе, но подойти к барьеру через Сумрак не представлялось возможным. Сотворить заклинание и пройти сквозь стену – не представлялось возможным. Даже просто заглянуть
Отойти подальше и ударить потоком чистой Силы? Велика вероятность, что щит впитает энергию «пресса». Сотворить огромный файербол и запустить его в стену с расстояния в сто шагов? Скорее всего не долетит, погаснет, как огонь в вакууме.
Задействовать «Светлый Клин»?..
От того места, где Денисов оставил «Волгу», к нему через пустошь неторопливо шел Аесарон.
– Здорово, Федька! – издалека прокричал он.
Единожды выбранный образ требовал постоянной эксплуатации, при встрече Темный маг ни на йоту не отступал от его составляющих – показного радушия и сбивающей с толку фамильярности. Правда, сегодня возглас был менее радостным, чем обычно. Денисов от его вторжения также счастья не испытал и потому ограничился едва заметным шевелением бровей – поздоровался.
– Ну, все изучил? – подойдя, осведомился Аесарон. – А? Хватит ерундой заниматься. Пойдем уже.
– Куда?
– Туда, где будем вместе решать, как эту броню пробить.
– Пробить? – Участковый не двигался с места, задумчиво глядя за прозрачную и такую твердую стену. – Или разнести вдребезги?
– Ну, может, и так.
– Едрить твою редиску! У меня там внук, между прочим!
– Мы это учтем, Федь, учтем, – успокоил его Аесарон и похлопал по туго обтянутому кителем плечу. – Пойдем, а? Там народ ждет, а здесь ты навряд что-то ценное высидишь…
Штабную палатку на поляне сотворил Качашкин, а укрепляли ее всем миром. В результате вышла она размерами с шатер, а по неприступности больше напоминала ядерное бомбоубежище – в магическом смысле, разумеется. Сейчас в палатке находилась добрая дюжина Иных; из знакомых Денисову, кроме областных руководителей, – Угорь, Качашкин и Химригон. Большинство сидели за круглым столом, только Высший шаман предпочел устроиться на коврике в темном углу – дымил тонкой трубочкой, посверкивал хитрыми глазами. Федор Кузьмич также отсел подальше, чтобы не мешаться магам более высоких уровней во время обсуждения.
– Этак мы рискуем растерять всех своих бойцов! – возбужденно говорил он, наматывая нервные круги за спинками стульев и шаря по карманам вдвое интенсивнее, нежели обычно. – Он уже знает местоположение лагеря, и в его распоряжении – вся тайга. Так? Нам необходимо определиться, наносить ли удар сегодня – наобум, с риском опростоволоситься, зато большими силами. Или сменить место дислокации и продолжать искать слабое место в его щите – но тогда не факт, что до утра у нас останется хотя бы четверть нынешнего состава. Он за одну последнюю атаку прогнал отсюда два десятка Иных!
– Причем выбирает, гад такой! – возмущенно надувая щеки, поддакнул Аесарон. – А?! На первый-второй ранг пока не посягает, но и шелупонь шестого-седьмого уровня его не интересует. Федь, ты не обижайся, это к тебе не относится! Ты у нас – случай особый.
– Да, я у вас – особая шелупонь, – криво усмехнувшись, согласился участковый, думая о своем.
– Действительно, он выкосил практически всю нашу «золотую середину», – удивленно поморгав на подавшего голос Денисова, будто только теперь заметив его присутствие, продолжил Сибиряк. – Исключительно третий-четвертый-пятый ранги. То есть он еще и успевает сориентироваться во время боя, действует чрезвычайно экономно – не распыляется на изгнание Иных, которые, судя по всему, не могут причинить ему вреда. Но и на Высших не замахивается. Осторожничает? Или пытается деморализовать?