Драфт. Часть первая: build
Шрифт:
Хотя, нужно отдать должное некоторым из этих новых-старых знакомых, кое-кто из них вынуждены были отстраниться от Альберты не из-за того, что влиятельная жена политика в миг утеряла это самое влияние по смерти мужа. Вот тогда Аля и узнала, что возможно… да-да, только возможно, что Алексей умер не из-за ошибки в методики по регенеративному омоложению. Вернее, ошибка возможно… опять-таки — возможно, и была допущена, но была она преднамеренной. Тогда же женщина узнала и о других, казалось бы невозможных сбоях в технике, несчастных случаях и невероятных проблем со здоровьем, унесших жизни еще восьми соратников Алексея
А закон? Закон был все же принят силами тех, кто все-таки не отступил от задуманного, но успел понять, что происходит что-то неладное и обезопасить себя. Или все же это оказалось ценой за то, чтобы эти люди не противодействовали тому, что впоследствии с ним стало. То есть, закон приняли, но «навесили» на него столько уточнений и дополнений, что он утерял почти половину своей значимости. К тому же, что называется, в широкие массы он не вышел. И в итоге — закон как бы существовал, но основное население, жившее в городах, о нем ничего не знало. А значит все, что касалось диких земель и людей, населяющих их, так и осталось для большинства тайной за семью печатями.
А вот это Кэтрин знала, как никто другой. Сразу вспомнились ее мытарства по сбору информации о территориях за куполами, и тех крохах, что она умудрилась найти. Действительно, народ в мегаполисах ничего не знал об этом… да, собственно, и знать не хотел.
Да и Альберту тогда эта информации просто «убила»! Дело жизни ее Алексея, да и ее самой, считай, кануло в небытие. Единственная польза от него оказалась в том, что теперь те, кто жил на земле, имели хоть какое-то подобие реальных, а не липовых документов. По каким, кстати, в свое время Аля и поступала в университет.
Немного сгладило «убойный» эффект этой информации потепление отношений с сыном. Он, оказывается, был в курсе такого сложившегося положения дел, да и то, что отец… хм, возможно ушел из жизни раньше времени не просто из-за врачебной ошибки, тоже догадывался, но оставить учебу и, как мать, удалиться в отдаленное поместье, чтоб «не мозолить глаза» тем людям, которые в угоду своей цели и творили все это, Николай не захотел. А то, что мать будет настаивать на этом, он предполагал.
Да, Альберта тогда была вынуждена согласиться с сыном. Она, хоть и не знала об этих обстоятельствах, сложившихся уже после ее отъезда из столицы, поскольку ни с кем, ни видится, ни просто общаться, тогда не хотела, но вот если б Ник озвучил их, то его бы она услышала. И действительно постаралась бы запретить ему находиться в том осином гнезде, каким стал, оказывается, в то время для их семьи Гренланд.
Но теперь, спустя пару десятилетий, здесь, в столице, уже многое изменилось. Включая и нынешнюю власть — из тех делегатов, кто во времена Алексея Разумовского входил в Совет Городов, остались единицы. Да и те теперь были заняты совсем другими делами, а проблема с законом «О легализации населения, проживающего на частных территориях», перетряхнувшая в свое время состав Совета, давно канула в лету. Так что, даже те, кто там до сих пор заседал, и возможно когда-то участвовал в том конфликте, теперь пусть лицемерно и наигранно, но вполне открыто приветствовал возвращение Альберты в столицу.
А времени действительно
Что и привело Альберту в чувства. Пометавшись пару ночей, поистерив немного на плече подруги, она приняла решение… ребенка все-таки оставить. Хотя новоявленного папашу, вдруг рьяно изъявившего желание не просто жениться, но и принять на себя управление всем немалым имуществом вдовы известного человека, пришлось отправить в отставку.
И опять Пшеха. Размеренная жизнь, долгие прогулки по берегу моря и четко выверенный диетологом рацион.
Как ни странно, но Ник с Дели известие о беременности матери от какого-то альфонса, вскружившего ей голову, восприняли неплохо. Можно даже сказать, что и желать лучшего было нельзя — приезжали, смеялись над сложившейся ситуацией, но неприятия ею не высказывали. А скорее даже одобряли, что мать вышла из «коматозного» состояния последних десятилетий. Да, лихо получилось, но сам этот факт их радовал.
А потом и Джемма появилась на свет, привнеся в жизнь Альберты новые хлопоты и заботы, и окончательно излечив от многолетней хандры.
А что еще нужно матери, когда ее дети здоровы и успешны? Да, ничего! Хотя… может быть еще и личного счастья им очень хотелось.
Но, ни Николай, ни Аделина к семейной жизни не стремились. Первый усиленно строил карьеру, прорываясь в Совет Городов, как когда-то и его отец. А вторая, будучи личностью творческой и увлекающейся, и достигнув определенной известности, как один из самых молодых и талантливых пейзажистов, постоянно была в поездках, как по всей Земле, так и по ближнему космосу, в поисках яркой и необычной натуры. Так что, какие уж тут семьи… дети…
А вот Джемма, на радость матери, пошла другим путем. И, не успев закончить университет, на последнем курсе выскочила замуж. А едва успев получить диплом, объявила, что в положении.
После этих слов Кэти напряглась, поскольку, несмотря на то, что рассказ шел о вполне… нет, о по-настоящему счастливых событиях в жизни Альберты, голос и эмоции собеседницы, пропитывались постепенно той горечью, что и была полна душа женщины. Стало понятно, что грядет нечто ужасное.
Да, ужасное свершилось. И тем страшнее было понимание, что, все то счастье, которым жила Аля последние годы, вдруг в одночасье полетело куда-то в тартарары.
Но, по порядку. Как было уже сказано, лет пятнадцать жизнь баловала Алю постоянными радостными событиями и насыщала ими ее жизнь в полной мере. А после рождения внука ее и подавно закружило — то торжественный банкет в столице по случаю вступления Ника в должность главы одной фракции Совета, то вернисаж картин Аделины, проходящий в одной из престижнейших галерей столицы, то годовщина свадьбы Джеммы и Рональда. А то и подготовка особняка в Пшехи к приезду всего большого семейства на ее собственный юбилей.