Драгоценность в черепе

Муркок Майкл Джон

Калан подошел к нему и, взяв за руку, увел от машины.

– Предварительные данные говорят, что вы более чем нормальны, дорогой герцог, - если я не ошибся в показаниях приборов. Окончательные результаты машина выдаст через несколько часов. А сейчас вы должны отдохнуть. Завтра утром мы продолжим.

На следующий день Хокмуна вновь подвергли исследованиям, только на этот раз он лежал на спине и смотрел вверх, в то время как у него перед глазами одна за другой вспыхивали цветные картинки. Вызываемые ими ассоциации появлялись на специальном экране. Хокмун видел страшные сны, в которых то встречался с огромной акулой-убийцей, то попадал в снежный обвал в горах, то сражался один против трех вооруженных

воинов, то прыгал с третьего этажа горящего дома, и каждый раз, проявляя чудеса ловкости и сноровки, ему удавалось спастись. Он не испытывал страха. Таких тестов было сделано великое множество, и Хокмун перенес их, оставаясь совершенно спокойным. Даже когда машина заставляла его плакать, смеяться, любить или ненавидеть, реакции его были сугубо физиологическими - эмоции отсутствовали в них.

Но вот машина отпустила его, и герцог увидел над собой маску барона.

– Кажется, что вы, дорогой герцог, слишком нормальны, - прошептал Калан.
– Парадокс? Да. Слишком нормальны. Такое впечатление, что какая-то часть вашего мозга атрофировалась или исчезла совсем. Однако, как бы то ни было, мне остается передать барону Мелиадусу, что вы в высшей степени подходите для исполнения его замысла, при условии, конечно, что будут приняты определенные меры предосторожности.

– Что это за замысел?
– без интереса спросил Хокмун.

– Это он вам сам расскажет.

Вскоре после этого барон Калан попрощался с Хокмуном, и два стражника из Ордена Богомола повели герцога по длинному коридору. У блестящих дверей из полированного серебра они остановились. Дверь открылась. За ней оказалась просторная комната, стены, пол и потолок которой, за исключением большого окна с выходом на балкон, были сплошь закрыты зеркалами. У окна стоял человек в черной маске Волка. Это был не кто иной, как барон Мелиадус.

Барон повернулся и приказал стражникам уйти. Потом он потянул за висящий рядом шнурок, и сверху, скрывая зеркала, опустились портьеры. Правда, если бы Хокмуну вдруг захотелось увидеть свое отражение, он мог бы посмотреть вверх или вниз. Вместо этого он выглянул в окно.

Плотный туман окутывал город, закручиваясь темно-зелеными воронками вокруг каменных башен. Был вечер; солнце уже почти село, и башни в наступающем мраке походили на какие-то древние фантастические строения, торчащие из примордиального моря. И казалось, что если бы сейчас из тумана вылезла гигантская рептилия и прильнула бы своим страшным глазом к грязному окну, это никого бы не удивило.

Без настенных зеркал комната стала еще мрачнее. Барон, стоя у окна, что-то тихо мурлыкал себе под нос и не обращал на Хокмуна никакого внимания.

Откуда-то из недр города, сквозь туман, донесся неясный крик. Потом все стихло. Барон поднял маску и взглянул на Хокмуна, сейчас уже почти невидимого в сумраке комнаты.

– Подойдите поближе, милорд, - сказал он.

Хокмун подошел, по дороге споткнувшись о край ковра.

– Я разговаривал с бароном Каланом, - начал Мелиадус.
– Он говорит о загадке, тайне, которую не в состоянии объяснить. Ему кажется, что какая-то часть вашего мозга отмерла. Хотелось бы мне знать - от чего? От горя? От унижений? От страха? Честно говоря, я не ожидал таких сложностей. Я просто намеревался заключить с вами сделку, как человек с человеком. И хотя мое предложение остается в силе, я сейчас не знаю с чего мне следует начать. Что вы думаете, дорогой герцог?

– Прежде всего, чего вы от меня хотите?
– спросил Хокмун, уставившись через грязное стекло на темнеющее небо.

– Вы слышали о графе Брассе?

– Да.

– Он сейчас - Лорд-Хранитель провинции Камарг.

– Я слышал об этом.

– Так вот, этот граф воспротивился воле Короля-Императора и оскорбил Гранбретанию.

Мы хотим вернуть ему благоразумие. Один из способов добиться этого - похитить его дочь, которая очень дорога ему, и использовать ее как заложницу. Однако, граф не пустит на порог своего замка ни посланного нами эмиссара, ни просто незнакомца. Но он должен был слышать о ваших подвигах, милорд, и, без сомнения, проникнуться к вам определенной симпатией. Поэтому, если вы прибудете в Камарг, спасаясь от Темной Империи, и попросите убежища, он почти наверняка примет вас. А вы, оказавшись в замке, выберете нужный момент и похитите девушку, что для человека с вашей находчивостью не составит большого труда. За границами Камарга мы, естественно, поможем вам. Камарг - маленькая страна. Вам легко удастся сбежать.

– Это все, что вы от меня хотите?

– Совершенно верно. В свою очередь, мы возвратим вам ваши земли, и вы сможете управлять ими как пожелаете - с условием, конечно, что не будете выступать против Империи.

– Мой народ живет сейчас в страшной нищете под гнетом Гранбретании, с неожиданной откровенностью сказал Хокмун.
– Для него было бы лучше, если бы я вернулся.

– Отлично!
– воскликнул, улыбаясь, барон.
– Я рад, что мое предложение вам показалось разумным.

– Да, хотя я не верю, что вы сдержите слово.

– Почему нет? Для нас же самих лучше, если страной, доставляющей нам столько беспокойства, будет править человек, которому доверяют люди и которому доверяем мы.

– Итак, я отправлюсь в Камарг. Я сделаю все, как вы придумали. Я украду девушку и доставлю ее сюда.
– Хокмун вздохнул и посмотрел на барона.
– Почему бы и нет?

Сбитый с толку странным поведением герцога, Мелиадус нахмурился. Он не знал как вести себя с этим человеком.

– Мы не можем, дорогой герцог, быть абсолютно уверенными в том, что вы не попытаетесь каким-нибудь хитрым способом провести нас. Хотя работа этой машины до сих пор была абсолютно безупречной, могло оказаться так, что вы, владея определенными колдовскими способностями, сумели обмануть ее.

– Я не разбираюсь в колдовстве.

– Я верю вам. Почти.

Так или иначе, но барон Мелиадус стал более приветлив.

– Правда, нам нет нужды особенно беспокоиться. На случай вашей возможной измены мы предпримем соответствующие меры предосторожности, и они либо приведут вас обратно к нам, либо вы погибнете - лишь только у нас появятся хоть малейшие сомнения в вашей лояльности. Этими мерами послужит одно устройство, недавно созданное бароном Каланом, хотя, насколько я понимаю, принципиальная идея принадлежит не ему. Оно называется "Черный Камень". Но это - завтра. Этой ночью, герцог, вы будете спать во Дворце. И еще. Прежде чем вы покинете Лондру, вам будет дарована честь быть представленным его величеству Королю-Императору. Мало кто из иностранцев удостаивается подобного.

После этих слов Мелиадус позвал стражников и приказал им проводить Хокмуна в отведенные для него покои.

3. ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ

На следующее утро Дориана Хокмуна вновь привели к барону Калану. Барон какое-то время пристально рассматривал его, и Хокмуну казалось, что на змеиной маске лорда застыло циничное выражение. Потом они молча шли, минуя коридоры и комнаты, пока наконец не добрались до железной двери. Когда дверь открылась, за ней оказалась еще одна точно такая же дверь, а за второй - третья. Последняя дверь вела в маленькую тускло освещенную комнату со стенами из белого металла, где была установлена какая-то конструкция дивной красоты и гармонии. Она почти целиком состояла из тонких изящных паутинок, красные, золотые и серебряные нити которых сейчас легко касались лица Хокмуна. Нити плавно раскачивались, словно от ветра, и тихая музыка исходила от них.