Драгоценности Жозефины
Шрифт:
После отъезда любовницы цесаревича в его семье наступили мир и согласие. Но супругам было не суждено прожить оставшийся век, наслаждаясь покоем и счастьем. Начавшееся в Варшаве восстание вынудило наместника Польши Константина Павловича вместе с женой бежать из Бельведерского дворца. Великий князь возглавил находившиеся в Польше русские войска и вместе с ними направился к границе. Для подавления восстания в Королевство Польское были направлены войска под командованием генерал-фельдмаршала Дибича-Забалканского.
Холодная зима, плохие санитарные условия,
Жаннет пережила свою соперницу Жозефину – та умерла шестью годами ранее в Ницце, куда отправилась вместе с мужем поправлять здоровье.
Стрельна. Июнь 2003 года
Небольшая, из темного металла с чеканкой на морскую тематику шкатулка, наполненная драгоценностями – цепочками, кулонами, брошами, бусами, браслетами… Тончайшей работы ювелирные изделия притягивали, завораживали… Чего там только не было! Изумрудная ящерица с бриллиантовыми глазами, гранатовое сердце со вставками из благородных рубинов, серьги-веера, платиновая птица, ожерелье – виноградная лоза из золота с ягодами из сапфиров…
– Офигительно! – выдохнул Виталий. Он как прикованный смотрел на драгоценности в руках у Дворянкина.
– Тихо! Не голоси! А то кто-нибудь услышит, – понизил голос Роман.
– Дай посмотреть, – перейдя на шепот, сказал Гашенкер. Он, как ребенок к игрушке, протянул руки к шкатулке. Жемчужное ожерелье скользнуло между пальцами, словно песок, звякнули браслеты, зазвенели золотом кольца. Виталика бросило в жар от странного чувства, которого он никогда раньше не испытывал. На его лице появилась мечтательная улыбка, взгляд стал отстраненным, словно мысли унеслись куда-то в другое измерение.
– Ладно, посмотрел, и хватит, а то еще кто-нибудь явится и увидит, – пряча шкатулку за пазухой, вернул его в реальность Дворянкин.
В коллекторе, кроме них, никого не было. До саммита оставались считаные дни, а объект к сдаче был еще не готов. Руководство приняло решение бросить все силы на видимые участки, то есть на те, которые находятся на поверхности, чтобы предъявить их приемной комиссии. Коллектор к таковым не относился, в связи с чем работы в нем решили приостановить.
Кто туда заглядывать будет? – рассудили наверху. А вот по периметру пройдутся, поэтому там должно все выглядеть идеально. Ну и что, что по коллектору проходят коммуникации, без которых ничего не будет работать? Оно и так не будет работать! Датчики на заборах и фасадах висят неподключенные. Главное, что они там есть! Вот после саммита, не торопясь, все подключим.
Дворянкин с Гашенкером прорвались в коллектор в порядке трудового героизма, убедив начальство в том, что им надо проверить работу установленных на центральных воротах лучевых извещателей, для чего необходимо протянуть
– Драгоценности Жозефины! Неужели мы их нашли?! – возбужденно тараторил Виталик, когда они с Романом неслись по Петергофскому шоссе, возвращаясь с работы.
– Нашли, как видишь.
– Надо будет деду их показать. Старик будет счастлив!
– И растреплет на всю округу. Я не для того три месяца на стройке уродовался, чтобы твой дед написал в учебнике два предложения. Мне деньги нужны.
– Деньги всем нужны.
– Здесь ты прав.
– А все-таки деду сказать надо. Это ведь он нас надоумил – без его исследований мы ничего бы не нашли. Попросим, чтобы он не распространялся. У меня мировой дед – он поймет!
– Подумать надо, – уклончиво ответил Роман, посмотрев на товарища тяжелым взглядом.
Ишь, деду он рассказывать собрался! И еще ведь на половину претендует, не меньше, а то и Канарскаму часть отдать потребует за непосильный труд. И тогда что ему, Роману Дворянкину, останется – два браслета да брошь с лазуритом? Ну уж нет! Он горбатился как папа Карло, в то время как этот работничек постоянно бюллетенил. Появится как ясно солнышко раз в две недели, и опять на больничный бока отлеживать.
Дворянкин с остервенением повернул руль и чуть не въехал в крыло волочащейся в правом ряду «Нивы».
– Ты чего? – потер ушибленный лоб Виталик.
– А нечего спать за рулем – еле тащится, чайник!
Следующим утром – ясным и прохладным – «девятка» Романа нетерпеливо сигналила под окнами Гашенкеров. Не дождавшись, когда его величество соизволит выйти, Дворянкин поднялся к Виталию сам.
– Ты что, дрыхнешь до сих пор?! На работу поехали!
Сонный Виталик стоял в прихожей, с трудом соображая, чего от него хотят.
– Какая работа? Мы же уже нашли драгоценности.
– Поехали, иначе уволят на хрен и зарплату не дадут, только белую получим.
– Да ну ее, зарплату эту, я больше программированием заработаю, – попытался отбояриться Виталик, но он уже попал в железные лапы Дворянкина.
– Ну и зачем мы сюда притащились? – снова заныл Гашенкер, когда они с Романом приехали в Стрельну.
– Чтобы обозначить свое присутствие. Тебе трудовая книжка нужна чистая или со статьей?
– Да не нужна она мне вовсе! Я сюда по новой книжке устраивался, иначе бы меня не поняли: программист подался в монтажники – это же цирк на палке!
– Это да. Я тоже свою светить не стал. Но все равно книжка пригодится.
– Ладно. Давай так. Сегодня пишем заявления, и все, больше мы тут не работаем.
– Согласен. Только займемся этим после обеда. Все равно раньше никто их не подпишет – начальство сейчас на совещании. Ну что, пойдем в коллектор, что ли, сходим в последний раз? Есть непыльная работенка – кабель отмаркировать надо.
Виталик стоял в коллекторе над вскрытым лотком и равнодушно подписывал маркером кабели, глядя в выдранный из проекта лист. Смысла в своем занятии он не видел, поэтому делал все абы как.