Драгоценный дар
Шрифт:
Эта мысль застала Пич врасплох. Ее главный редактор сегодня выглядел лучше в выгоревших джинсах, чем когда-либо выглядел Герберт в дорогом костюме. Она вздрогнула от этой случайной мысли, она не имела права думать об этом сейчас.
Кажется, ей никак не удается выбросить Ари из головы. Он что, идет по жизни, совершая направо и налево добрые дела? Или его привел в больницу другой мотив? Она всегда ждала, что когда-нибудь он попросит у нее разрешения написать статью об отце. Может, он приехал за этим?
Пич
Внезапно Блэкджек широко открыл глаза и взглянул ей прямо в лицо:
— Пич, дай мне руку.
Взгляд его был ясным, а пожатие почти таким же крепким, как раньше. Он выкарабкивается!
— Врачи говорят, что тебе нельзя разговаривать.
— Я должен. Так много надо сказать. Я уже говорил твоей матери, что хочу разоблачить своих врагов. И я еще могу это сделать, с твоей помощью.
— Я сделаю все, что захочешь, когда тебе станет лучше. А сейчас ты должен отдыхать.
Блэкджек крепче сжал ее руку. Словно изо всех сил цеплялся за жизнь. Хотя все внимание Пич было сосредоточено на отце, краем сознания она уловила, что звук монитора изменился.
— Пич, послушай меня.
— Я слушаю, папа.
Блэкджек приподнялся. От резкого движения капельница опрокинулась и со звоном упала на пол.
— Не дай этим ублюдкам уйти от ответа, — приказал он, и его голос звучал почти как прежде.
Потом он упал на подушки, и монитор издал резкий тревожный сигнал. Пич бросила взгляд на экран и увидела, что линия сердца Блэкджека стала ровной. Услышала стук шагов в коридоре. Дверь распахнулась, и медсестра вкатила в комнату тележку. Следом спешил врач.
Вбежали еще двое медиков. Один из них поднял Пич на ноги и бесцеремонно вытолкнул за дверь. Пич обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на отца, но не увидела ничего, кроме белых халатов, окруживших его постель.
Глава 3
Пич и Белла сидели на краешке дивана в комнате ожидания, крепко взявшись за руки, и ждали. Пич казалось, что они сидят вот так, застыв, уже целую вечность. А судя по стенным часам, прошло только пятнадцать минут.
Ее душа и сердце, надежды и молитвы устремлялись в комнату Блэкджека, к тому, что сейчас происходило в ней. Последняя сцена, которую она успела увидеть, навсегда врезалась в ее память. Закрыв глаза, она заново переживала все случившееся. Лихорадочная деятельность, резкие команды, неотличимые друг от друга фигуры в белом — словно призраки в ночном кошмаре.
Дверь
Пич поняла, что он скажет, раньше, чем он открыл рот. Она заставила себя не опускать голову.
— Вы родственники сенатора? — спросил врач.
— Я Белла Морган, а это моя дочь, Пич Морган-Стрэнд, — ответила Белла. Даже в таких обстоятельствах она вела себя как вышколенная жена политика.
Доктору, похоже, было плевать на хорошие манеры. Он не потрудился представиться.
— Боюсь, у меня очень плохие новости. Сенатор Морган скончался несколько минут назад. Мы сделали все, что могли, для его спасения, но инфаркт был слишком обширным. У него не было никаких шансов.
Тон его был холодным. Очевидно, он уже ожидал в свой адрес обвинений в неверном лечении.
— Где личный врач моего мужа? — спросила Белла удивительно твердым голосом.
— Не было времени его вызвать, — ответил доктор. — Однако если хотите…
— Теперь уже нет смысла его звать, не так ли? — спросила Белла, но в ее голосе все еще слышалась надежда.
Врач покачал головой.
— Не могу поверить, что Блэкджек мертв. Сегодня утром он был полон жизни. Мы говорили о будущем, — произнесла Белла, ни к кому в особенности не обращаясь. — Он строил планы, как вернуть себе доброе имя. Он никогда не сдавался.
— Хотите его видеть? — спросил доктор.
Белла кивнула.
— Возможно, если увижу, то смогу поверить, что его действительно больше нет.
Пич без труда могла в это поверить. Она была с отцом, когда это случилось. Но в одном мать была права: Блэкджек не сдался до последнего. Его рот перекосился от гнева, когда смерть пошла в последнее наступление. Она никогда не забудет выражения его лица. Никогда.
— Я подожду здесь, — сказала Пич. Когда Белла и врач ушли, Пич услышала, как кто-то приближается по коридору. Господи, только бы не репортер, подумала она. Она не может сейчас… не может!
Ари вошел в комнату ожидания, напомнив Пич, что жизнь идет своим ходом.
— Я только что провел импровизированную пресс-конференцию. Журналисты разъехались писать репортажи и ужинать, но они вернутся.
Несколько секунд Пич не могла сказать ни слова. Потом подняла глаза.
— Они получат, что хотели. Папа умер.
Ари подошел к ней и обнял. Пич всхлипнула. Ари словно прочел ее мысли. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь прижал ее к себе покрепче.
Ари ласково гладил ее по волосам.
— Мне так жаль, Пич. Я хорошо понимаю, что вы сейчас чувствуете.