Драгоценный груз
Шрифт:
Был уже первый час дня, когда командир отряда вызвал дежурного лётчика Суркова:
– Товарищ Сурков, сейчас приедет врач по детским болезням, полетишь с ней в колхоз «Победа». Это недалеко от Каширы. Приготовься.
Сурков развернул полётную карту и начал изучать маршрут. Карта была подробная, в ней были указаны все посёлки, болота, леса и речушки. Начертив тонкой линией маршрут, Сурков пошёл к машине и стал дожидаться.
С утра день был ясный, а сейчас солнце скрылось. Небо затягивали облака. Это беспокоило
К машине подошла женщина-врач с небольшим чемоданчиком.
– Здравствуйте, – приветствовала она лётчика. – Сколько времени займёт полёт?
– Минут сорок, – ответил Сурков.
Женщина-врач села в закрытую двухместную кабину. Загудел мотор, самолёт пошёл на взлётную площадку, и вскоре крылатая машина «скорой помощи» была уже в воздухе.
Чем дальше от Москвы уходил самолёт, тем хуже становилась погода, и лётчик всё ниже прижимался к земле. Впереди весь горизонт закрывала плотная облачность. Лететь дальше или вернуться?
А в это время в колхозной хате второй день без сознания лежала девочка Наташа. Глаза её были закрыты, она неровно и тяжело дышала. Около постели сидела мать с красными от слёз глазами. Она гладила горячую руку девочки.
Тут же был и молодой колхозный врач. Каждый раз, когда он брал руку больной, нащупывал пульс, мать спрашивала:
– Ну что, доктор?
– Пульс хороший, – успокаивал врач.
Ещё вчера он сказал матери, что у девочки менингит и что болезнь эта очень тяжёлая. Доктор не был специалистом по детским болезням и не совсем был уверен, что правильно определил болезнь. Он вызвал врача из района. Тот тоже признал менингит.
В районную больницу везти девочку было опасно: от колхоза до больницы – двадцать километров по ухабистой, неровной дороге.
Посоветовались врачи и решили вызвать помощь из Москвы. Районный врач тут же позвонил по телефону. Москва обещала прислать самолёт с врачом-специалистом.
Теперь ждали самолёта. Врач то и дело выходил из избы, с тревогой смотрел на хмурое небо и снова возвращался к постели больной.
А девочка, разметавшись, бредила:
– Галина Евгеньевна, спросите меня!
– Всё школой бредит, – вытирая слёзы, объясняла мать врачу. – Галину Евгеньевну, учительницу, вспоминает.
Дети, возвращаясь из школы, заглядывали в окна, приплюснув к стёклам носы. Войти не решались – все знали, что Наташа лежит «без памяти».
Самолёт пролетел над колхозом так низко, что куры побежали под навесы, лошади шарахнулись в разные стороны и люди выбежали на улицу. Через некоторое время он снова появился, с другого конца, и опять пролетел мимо. Лётчик рассматривал землю. Потом он третий раз зашёл на деревню и снизился на краю её, у колхозных сараев.
Самолёт
Раньше всех к самолёту подбежали мальчишки и, окружив его со всех сторон, старались потрогать руками.
– Ребята, чур, не трогать руками! – крикнул Сурков. – Вы скажите лучше, где тут больная девочка живёт. К ней доктор прилетел.
– Наташа? Третий дом с краю!
– Ребята, к Наташе самолёт прилетел!
К этому времени успели подойти взрослые и вызвались проводить врача.
Дети остались на месте. Разве можно упустить такой случай – посмотреть вблизи самолёт!
Сурков уже привык к этому. Где бы он ни садился, ребята всегда одолевали. Бывало, приземлится за два-три километра от посёлка, а через пять – десять минут их собирается целая ватага. И ничего не поделаешь – непременно заставят всё показать да рассказать.
Сегодня самолёт приземлился около деревни, и вместе с детьми собралась целая толпа взрослых.
Сурков рассмотрел 'площадку и, прикинув, как безопаснее взлететь с неё, подрулил машину к месту старта. Когда заглох мотор, ребята вплотную придвинулись к самолёту, с любопытством разглядывая машину и лётчика.
Послышались вопросы:
– Дядя, а ты на войне был?
– А до Москвы тебе долго лететь?
Но разговора не вышло. К самолёту на носилках уже несли девочку. Сурков сел в кабину. Наташу на носилках положили в самолёт. Женщина-врач села у изголовья девочки.
Можно было лететь, но мать держалась за крыло самолёта и, рыдая, упрашивала:
– Возьмите и меня, пожалуйста!.. Мне места не надо, я на полу как-нибудь! – говорила она, глядя то на доктора, то на лётчика. – Ну как же она одна-то будет!
– Нельзя этого делать, – отвечал ей Сурков. – Я не имею права перегружать самолёт.
Врач успокоила:
– Не волнуйтесь! Через час ваша дочка будет в московской клинике, её станут лечить лучшие врачи. Я записала телефон колхоза и обещаю сегодня же сообщить вам о здоровье дочки.
Сурков запустил мотор, и после маленького разбега самолёт с красным крестом быстро поднялся в воздух.
Через месяц Наташа поправилась. Мать приехала за ней, и они вместе отправились домой. Наташа расспрашивала о школе, об учительнице, о подругах, беспокоилась, цел ли её новый портфель с кармашком для завтрака.
И тут же девочка впервые узнала от матери, как за ней прилетал самолёт, какой хороший был лётчик, как несколько дней в деревне об этом только и говорили.
– Вот время-то настало! – закончила мать. – Мне, простой колхознице, такую помощь оказали!