Dragon Age: Раскол (редактор Валерия Игоревна)

Гэйдер Дэвид

В какой-то момент Евангелина вытащила свой меч. Она указала мечом на высокий гребень горы невдалеке, который резко пересекал их дорогу: его скалистая поверхность была черной как смоль, и песчаные бури отполировали её почти до блеска. Рис внимательно присмотрелся, но не увидел ничего, кроме смутных движущихся фигур на вершине. Они были слишком далеко, и мгновение спустя полностью исчезли из вида.

– Порождения тьмы, – сказала Винн.

Евангелина заметно вздрогнула.

– Они нападут?

– Нет, пока не стемнеет.

Это прибавило

им скорости, и они достигли первой башни ещё до наступления темноты. Было видно, что это уродливое здание из ржавого железа, по крайней мере, сто футов высотой, несколько раз восстанавливали, но оно все равно выглядело так, будто было готово рухнуть. Можно было легко вскарабкаться по одной из сторон башни и добраться до маленького птичьего гнезда, хотя Рис мог только представить, какие там могли быть ветры. На вершине строения – по крайней мере, ему казалось, что это была вершина – развевался какой-то орлейский флаг, настолько выцветший и изорванный, что было невозможно его распознать.

Евангелина настаивала на том, чтобы они двигались дальше, заявив, что хочет добраться до второй башни до темноты. Без сомнения, она помнила о порождениях тьмы, и никто не возразил. То, как лошади время от времени беспокоились и ржали, словно чувствуя что-то в песках, всех заставляло нервничать.

Потом ветер резко прекратился. Будто кто-то его выключил. Рис ехал, съёжившись в своем седле, наклоняясь навстречу ветру с опущенной головой, и чуть не упал с лошади. Он удивлённо поднял голову.

– Что случилось?

– Ночью ветер утихает, – сказала Винн.

Это было преуменьшением. Ещё чувствовался слабый ветерок, и время от времени порыв ветра проносился между скал, поднимая пыльный вихрь, который умирал так же быстро, как и начинался... но вокруг всё было тихо. Солнце садилось, окрашивая серое небо в пылающие цвета янтаря и бронзы.

Потом он увидел ее. На дальнем расстоянии, между каменными столбами, она была похожа на трещину, разделившую землю надвое. Расщелина с неровными краями, шириной в одну милю, растянулась в обе стороны настолько, насколько хватало глаз. Возможно, они пробыли около неё уже несколько часов, но не видели из-за песчаного ветра.

– Что это? – выдохнула Адриан позади него с широкими, как у него самого, глазами.

– Глубинный Разлом, – ответила Винн. – Если идти дальше на запад, он будет намного больше.

– Насколько он глубок?

– Никто не знает. Некоторые говорят, он уходит вниз, в Глубинные Тропы, может даже дальше. К счастью, крепость находится по эту сторону разлома.

– Идемте, – резко бросила Евангелина, сама изумленно разглядывавшая расщелину. – Мы же не хотим ждать, пока те твари вылезут из своего укрытия.

Следующая башня, тонкая игла в нескольких милях от них, теперь была хорошо видна. Но учитывая, что стремительно темнело, это было ненадолго. Они помчались к ней, оставляя позади клубы пыли. Рис почти начал волноваться, что чей-нибудь конь оступится, но к тому времени, когда

небо окончательно почернело, они добрались до башни.

Евангелина осадила своего коня, и, заставив его идти иноходью, сделала круг, высматривая признаки преследования. Рис присоединился к ней. Ничего. Опустилась завеса тени, и вместе с ней холодок, который проникал сквозь одежду. Ночь собиралась быть холодной.

– Разобьем лагерь здесь, – сказала храмовница, но выглядела она неуверенно.

Адриан соскользнула с лошади и ступила на землю, морщась и потирая поясницу. Возле основания башни было кострище, окруженное стеной из нагромождения камней высотой почти в два фута. Даже при этом оно было наполовину занесено песком. Когда она начала перебирать почерневшие куски дерева в очаге чтобы понять, есть ли ещё среди них пригодные, Винн махнула посохом.

– Нам не следует использовать огонь.

– Холодно же!

– Тогда готовь свои боевые заклинания. Мы можем сражаться при свете костра.

Это не вызвало энтузиазма у Адриан, и она бросила одно из обугленных бревен обратно в очаг. Она повернулась к Рису, закатывая глаза, и он смог лишь улыбнуться и пожать плечами. Казалось странным, что кому-либо понадобилось устраивать кострище там, где это было опасно, но, возможно, большинство путешествующих пересекали пустоши в составе вооруженных групп. Хотя группа из опытных магов и храмовницы могла бы отразить атаку порождений тьмы, он не горел желанием выяснять, сколько именно их было в округе.

С каждым часом становилось все холоднее. Рис вздрогнул от холода, белые пары от его вздоха растворились в сухом воздухе.

«Я должен быть в лагере».

Но он не был там. Он стоял на краю Глубинного Разлома, как назвала его Винн. Расщелина была намного ближе, чем казалось, достаточно десятиминутной прогулки по песку проворным шагом, и вот он стоит на голой скале, уставившись в черную пустоту.

Он мог свалиться туда, если бы в небе не сияли странные, мерцающие ленты света. Прежде он никогда не видел подобного: каждая из них перетекала в другую, как жидкость, потом отделялась и умножалась или исчезала. Этот медленный величественный танец посреди пустого серого неба приковал его к месту и был источником слабого освещения в пустыне. Его как раз хватало, чтобы придать каменным столбам и краям расщелины серебристый отлив.

Он не слышал ни единого звука. Рис вытянул руки над расщелиной, которая разевала пасть перед ним, и впитывал тишину. Что лежало там, внизу? Он ничего не видел, но чувствовал её глубину. Он представил, каково это – сделать единственный шаг с края и окунуться в море теней. Казалось, он мог падать бесконечно, поглощенный спокойным безмолвием, пока не затеряется в вечности.

Мысль была одновременно по странному привлекательной и ужасающей, потому что была привлекательной. Он четко вспомнил слова Коула, когда тот говорил о том, как он тонет. Возможно, страх Коула было не так уж и сложно понять.