Драккары Одина
Шрифт:
Но сейчас Бранжьена относилась к этому уже по- другому. Общение с Хельгой неожиданно открыло ей саму себя. Она поняла, что прошлое — всегда рядом и жестоко отплатит тем, кто забывает о нем. Теперь Халвард Рябой стал ей безразличен, и она не хотела, чтобы Хельга стала его наложницей, совсем не из ревности, как было в самом начале. Сейчас она сознавала, что девушке суждено другое будущее, нежели жизнь жалкой наложницы у грубого, надменного язычника.
— Это произойдет скоро, — двусмысленно сказала Бранжьена. — Но только боги знают, когда именно.
Халвард посмотрел на девушку, отвернувшуюся к стене,
А Хельга в этот момент сжимала в руке рукоять острого ножа, который теперь всегда был при ней.
Когда дочь великана Нарви, что зовется Ночью, спустилась на холодную, покрытую снегами и льдом землю, жена ярла Стейнара сидела на своей половине и перебирала одежду.
Дело предстояло рискованное и опасное. Никто не должен был выследить их раньше времени, а цель у них была одна — ярл Харальд.
Гейда рассеянно перебирала платья, а мыслями была далеко. Ее родственница, двоюродная сестра ее отца, наконец будет отомщена.
До ушей Гейды донесся чей-то слабый голос. Кто-то звал ее?
— Кто там? — резко спросила женщина, поднимаясь на ноги.
— Это я, госпожа.
Она узнала голос одного из тралей, бывшего пастуха с Оркнейских островов.
— Чего тебе?
— Тут вам передали кое-что...
Любопытство в жене Стейнара-ярла взяло верх, и она подошла к двери, различая смутный силуэт траля.
— Вот... — он протянул руку, в которой держал кожаный мешок.
— Что это? Откуда?
— Какой-то человек передал мне некоторое время назад, просил отдать вам...
— Кто это был? Где он сейчас?
— Ушел.
Холодная темнота за спиной траля словно говорила: не было никакого человека. Кто же это пойдет куда-то, на ночь глядя?
— Как это ушел? Тебе он знаком?
— Никогда раньше не видел, — признался траль.
— Он назвался?— допытывалась Гейда, терзаясь неясными предчувствиями.
— Нет... Говорит, передай госпоже своей подарок, она поймет от кого.
— Хорошо, иди, — отпустила траля Гейда и, взяв мешок, вернулась к себе.
Судя по тяжести, в мешке мог быть серебряный кубок или что-то в этом роде. Но почему гость не захотел встречаться о ней?
Гейда усмехнулась, развязывая мешок. Что проку в догадках? Сейчас она увидит все собственными глазами. Сунув руку внутрь, она похолодела от ужаса и, вскрикнув, отбросила мешок на пол.
Из мешка на пол выкатилась отрубленная голова бородатого мужчины. Она узнала ее. Это была голова ее брата, Кнуда...
Сон приходил к Хельге урывками. Она то лежала с открытыми глазами, глядя в темноту дома, то незаметно для себя засыпала, и тогда духи снов начинали сплетать искусные кружева бесплотных видений, где все было правдой и неправдой, где все было близко и далеко. Она шла по скалистому берегу, и кто-то шептал ей на ухо: дальше, дальше... Таинственный шепот был похож на шелест листьев или шипенье змеи. Все обрывалось куда-то, Хельга попадала в холодную ледяную пустыню и там видела оживающих мертвецов, которые протягивали к ней руки и о чем-то просили. Внезапно она догадалась: это и есть Ад! Ужасный Ад, о котором ей рассказывала Бранжьена... Нет
— Тише, тише! — раздался совсем рядом странно-знакомый голос. — Ты разбудишь Бранжьену...
Только сейчас, окончательно пробудившись, Хельга поняла, что в ее постели лежит Халвард Рябой и, грубо лаская ее, пытается стащить с нее сорочку. Кровь ударила Хельге в лицо. Отворачиваясь от бороды Халварда, она свободной рукой шарила рядом с постелью.
— Это все равно случится, Хельга... — шептал ей Халвард, уверенный в успехе. — Твое сопротивление только разжигает меня. Ну же, ну же, маленькая ведьма, ты мне нравишься все больше и больше!..
Халвард нетерпеливым движением разорвал сорочку, почувствовав горячее нагое тело девушки.
— Ты так хороша, что... — Он захрипел от внезапной боли в боку, не понимая, что с ним.
Хельга, выскользнув из его ослабевших объятий, нанесла еще один удар ножом, потом еще один. Халвард, сообразив, что происходит, пытался схватить ее, но руки хватали только пустоту, а тело пронзал следующий удар...
— Ты ведьма, — выдохнул умирающий Халвард, глаза ему закрывал багровый туман, а дух готова была принять ужасающе красивая Хель, незримо наблюдавшая за происходящим.
— Что? Что случилось?
Бранжьена в потемках добралась из своего угла, смутно видя перед собой фигуру нагой девушки.
— Что случилось, Хельга?
— Я убила его...
Бранжьена, подавив крик, готовый вырваться из ее груди, бросилась к очагу. Взяв тлеющую головешку, она зажгла свечку и вернулась. На постели Хельги, весь в крови, лежал мертвый Халвард. Хотя Бранжьена много видела смертей в своей жизни, но все это было давно. От этого же зрелища она содрогнулась.
Хельга, безучастная ко всему, села в углу, обхватив голову руками. Скоро и она умрет, а ОН будет жить и забудет о ней, о той, которая спасла его, отдав обе жизни, ее и Боргни. Но она ни о чем не жалела. Так было угодно богу. Какому из них? Все равно...
— Одевайся! — Бранжьена пришла в себя от нахлынувших чувств. — Тебе надо уходить.
— Куда?
—Я расскажу. Быстрее, ты должна уйти до рассвета, чтобы тебя никто не увидел...
—Куда я пойду? — удивилась Хельга. — Я не проживу и одного дня. Замерзну в дороге.
—Я скажу, куда идти, — повторила дочь франка, доставая из потайного места несколько золотых и серебряных украшений. — Вот, возьми. Этого тебе хватит надолго. Есть человек, женщина, моя землячка. Она живет у самого фьорда, у викинга по имени Торвальд. Ты отдашь ей вот это, скажешь — от меня. Она все поймет, — Бранжьена отдала ей золотой кулон, изображавший женщину. — И запомни: долго оставаться у нее тебе нельзя. Ты должна переправиться или в Фолд или куда-нибудь еще.