Шрифт:
Глава 1. В Норе
— Гарри! Гарри! Да проснись же ты, Гарри!
Гарри Поттер, с трудом разлепив глаза после тяжелого, изматывающего кошмара, в тусклом дрожащем свете свечи увидел Гермиону Грейнджер. Посчитав свою верную подругу элементом сна, мальчик собрался было повернуться на другой бок, но настойчивый голос хогвартской отличницы все так же бился в уши.
— Да что с тобой, Гарри?
Поттер с трудом приподнялся, потирая пульсирующий шрам. Вспомнил! Он в комнате Рона, потому что они едут на Чемпионат мира по квиддичу!
—
Гермиона ожидала чего-то подобного; теперь она уже звала рыжего в полный голос, сопровождая каждое слово толчком в плечо:
— Скорее вставай, Рон! Только попробуй снова заснуть. Твоя мама приготовила завтрак.
То ли Уизли все-таки уже проснулся к этому моменту, то ли волшебное слово «завтрак» сделало свое дело, но в глазах шестого появилось осмысленное выражение, и он нехотя сел на кровати со словами:
— Все, иди уже, дай нам одеться.
Спустя несколько минут оба друга, наскоро умытые, уже сидели за кухонным столом, наворачивая за обе щеки сытный и обильный завтрак.
— Ешьте, ешьте, — приговаривала миссис Уизли, — обедать будете не скоро, и то, что сами себе приготовите.
Сына ей совсем не приходилось уговаривать, да и Гарри, утомленный тетиными грейпфрутами, наверстывал сброшенные килограммы.
Наконец тарелки опустели; в кухню вошли бодрые близнецы и заспанная Джинни. Все они были уже готовы к выходу.
— Ну вот, вам пора, сейчас Артур сходит за палаткой и в путь! Портал ждать не будет.
— А где Драко? — недоуменно озираясь, спросил Поттер.
Молли поперхнулась; Джордж, в попытке похлопать её по спине, выронил из набитого кармана горсть ирисок «Гиперязычок», послуживших причиной вчерашней вспышки гнева матери. Сначала миссис Уизли ругала сыновей за то, что они с их помощью подшутили над маггловским кузеном Гарри, едва не подавившимся своим языком, а потом за неуместную предприимчивость, приводящую только к неприятностям. Если она заметит конфеты, то снова начнет перебирать все их выходки, и тогда о желании посмотреть игру можно забыть.
Близнецов выручила Гермиона. Загораживая собой братьев, спешно собиравших товар, она зачастила:
— Малфой не поедет. Ты же помнишь, Гарри, куда достал билеты мистер Уизли? В министерскую ложу. А министр Фадж на дух не переносит Драко, потому что он сын Люциуса и еще много почему. Ты же сам знаешь. К тому же, подумай, каково будет Малфою сидеть рядом с волшебником, который представлял обвинение на процессе по делу Пожирателей Смерти в девяносто первом году и посадил родителей Драко в Азкабан.
В этот момент в кухню заглянул мистер Уизли, поторапливая задерживающихся детей. Рон решительно направился на выход, схватив Гарри за руку, бормоча что-то вроде: «Опять Малфой… Все время Малфой».
В это время близнецы, наконец, очистили пол и вприпрыжку бросились вслед за Роном и его другом. Девочки, чинно попрощавшись с Молли, заторопились за ушедшими.
Миссис Уизли, зевнув, принялась за готовку; новая порция потребуется позже
* * *
Драко проснулся, когда Персиваль, в чьей комнате он жил, пока у них гостил Гарри, уже собирался уходить.
— Доброе утро, Перси, который час?
— Доброе, скоро двенадцать. Я уже опаздываю. Аккуратнее тут. Пока.
Драко кивнул, вылезая из-под одеяла. Просто счастье, что опекуны пригласили Гарри Поттера и он смог хоть на время съехать от храпящего, воняющего, нудящего младшего сына. В первый раз (это было после первого курса) Перси пускал Малфоя неохотно. Но к тому времени и впредь слизеринец уже делил первое место в негласном учебном рейтинге с участницей Золотого Трио Гермионой Грейнджер, что смягчило педантичного Персиваля. К тому же Драко был на редкость аккуратен, сдержан, даже церемонен в общении, что не могло не говорить в его пользу.
Прислушиваясь к голосам внизу и птичьим трелям из открытого окна (все-таки лучше второй этаж, чем верхотура с упырем), Малфой неторопливо одевался. Недовольно глядя на короткие рукава и штанины, мальчик скривился — он опять вырос. Драко знал миллион заклинаний по подгонке, чистке, обновлению одежды, но знал также и то, что каждый предмет гардероба выдерживал строго определенное количество магических воздействий. Вещи Драко, самого безукоризненного студента Хогвартса, всегда исчерпывали этот лимит.
Наколдовав зеркало, Малфой аккуратно уложил волосы. Загорелая кожа казалась еще темнее из-за их снежно-белого цвета. Драко все ждал, когда же этот оттенок сменится на такой красивый платиновый, как у отца, но, очевидно, этой надежде, как и многим другим, так и не суждено было сбыться.
Подавив вздох и заставляя себя взбодриться, Драко направился перекусить. Не хотелось показывать Молли, как он уязвлен тем, что его даже не спросили, не хочет ли он поехать вместе со всеми. Он и сам бы отказался, ведь его встречи с Фаджем, а их набралось за три года учебы немало, всегда носили крайне неприятный для Малфоя характер. Министр, появляясь в Хогвартсе при малейшем намеке на чрезвычайное происшествие, первым делом обвинял во всем его, не простив отказ помочь с защитой поместья.
Рано вставшая миссис Уизли, споро наложив воспитаннику остатки несъеденной утром еды — мясо, гарнир, даже десерт, — пошла вздремнуть, велев обязательно разобраться с гномами, раз больше никого нет дома. Малфой почувствовал нарастающее раздражение, но смолчал. Можно было попытаться сказать, что это несправедливо — одни отдыхают, а другие, за которых, между прочим, деньги платят, должны почему-то трудиться. Или указать на очевидную бесполезность из года в год проводимого выселения маленьких паразитов. Однако мальчик теперь мог точно ответить на извечный вопрос Грейнджер, в кого это Рон такой твердолобый. Младший рыжик в полной мере унаследовал семейный талант не слышать, когда это было выгодно.