Дракон Его Величества
Шрифт:
— Этак ты скоро начнешь выступать против обложения налогом без представительства и выкинешь в гавань целый груз чая. В душе ты истинный якобинец, и от этого тебя, пожалуй, уже не излечить. Мне остается лишь умыть руки и снять с себя всякую ответственность.
Глава двенадцатая
Утром следующего дня Прекурсориса посадили на транспорт, идущий из Портсмута в маленький Новошотландский запасник. Оттуда его должны были препроводить на Ньюфаундленд, где совсем недавно основали питомник. Лоуренс не хотел
Лентон распорядился мудро. Все продолжали праздновать победу при Трафальгаре, и на этом фоне чье-то личное горе казалось не столь заметным. В тот же вечер в устье Темзы устроили фейерверк, о котором оповещали расклеенные повсюду афиши. Туда-то по приказу адмирала и отправили самых молодых и впечатлительных драконов запасника — Лили, Отчаянного и Максимуса.
Лоуренс испытал глубокую благодарность, когда в небе затрещали огненные соцветия, и музыка с барж поплыла по воде. Отчаянный смотрел во все глаза на цветные огни, отражавшиеся в его чешуе и зрачках, и вертел головой, стараясь не упустить ничего. На обратном пути он только и говорил, что о музыке и фейерверке.
— Это и есть концерт? В Дувре дают такие же? Нельзя ли будет слетать туда еще раз и сесть чуть поближе, Лоуренс? Я бы вел себя очень тихо и никого не побеспокоил.
— Такие фейерверки, голубчик, устраиваются только в особых случаях, а концерт — это просто музыка. — Лоуренс уклонился от прямого ответа, предугадывая, что произойдет с горожанами, когда дракон явится на концерт.
Отчаянного, впрочем, это не слишком обескуражило.
— Я и музыку послушал бы с удовольствием, — сказал он. — Сегодня ее было не очень хорошо слышно.
— Не знаю, можно ли это устроить в городе, — начал Лоуренс, и тут его осенило. — Но я постараюсь пригласить музыкантов в запасник, чтобы они сыграли тебе. Это будет гораздо удобнее во всех отношениях.
— Да, это было бы просто великолепно! — воскликнул Отчаянный. Он поделился задумкой с Лили и Максимусом, как только те приземлились, и оба отнеслись к ней с таким же живым интересом.
— Черт вас возьми, Лоуренс, научитесь же наконец говорить «нет», — проворчал Беркли. — Вечно вы нас втравливаете в какую-нибудь нелепицу. Да музыкантов никакими деньгами сюда не заманишь.
— Никакими? Думаю, что за недельное жалованье и хороший ужин они согласились бы играть хоть в Бедламе.
— А мне это по сердцу, — сказала Харкорт. — Я бы сама охотно послушала. В последний раз я была на концерте в шестнадцать лет. Пришлось надевать платье, а сидевший рядом субъект шептал мне разные пошлости, пока я не перевернула кофе ему на колени. После этого он сразу ушел, но успел испортить мне удовольствие.
— Боже правый, Харкорт! Когда мне вздумается приударить за вами, надо будет посмотреть, нет ли у вас под рукой чего-то горячего, — сказал Беркли.
Лоуренс в равной степени ужасался и назойливости ее кавалера, и избранному ею способу защиты.
— Я могла бы его ударить, но для этого мне пришлось бы вставать. Вы себе не представляете, как долго
Лоуренс, все еще порядком напуганный, пожелал обоим спокойной ночи, Отчаянный, на его взгляд, уже оправился от горя, но капитан все-таки устроился на ночь у него под боком, в палатке. Утром, едва рассвело, к нему заглянул большой глаз: Отчаянный интересовался, не хочет ли Лоуренс отправиться в Дувр и договориться насчет концерта прямо сегодня.
— Я бы хотел выспаться, но раз этому сбыться не суждено, пойду отпрашиваться у Лентона. — Лоуренс вылез наружу. — Только позавтракаю сначала, с твоего позволения.
— Да, конечно, — великодушно разрешил Отчаянный.
Лоуренс, все еще ворча, натянул мундир. По дороге в штаб он чуть не столкнулся с бегущим во всю прыть Морганом.
— Сэр, адмирал Лентон хочет вас видеть! — пыхтя от волнения, сообщил мальчуган, — Он говорит, что на Отчаянного нужно надеть боевую сбрую.
— Хорошо. — Лоуренс скрыл удивление. — Скажите об этом лейтенанту Грэнби и мистеру Холлину, а затем исполняйте то, что прикажет лейтенант Грэнби. Никому больше ни слова.
— Есть, сэр. — Мальчик припустил к казарме, Лоуренс прибавил шагу.
— Входите, Лоуренс, — сказал адмирал, как только он постучался.
Все другие капитаны запасника, похоже, уже собрались. Ренкин, к изумлению Лоуренса, тоже был тут и сидел рядом с адмиральским столом. С тех пор как Ренкина перевели сюда из Лох-Лэггана, они, словно по молчаливому уговору, старались разговаривать друг с другом как можно меньше. Лоуренс не знал, чем занимаются Ренкин и Левитас, однако их служба, видимо, была сопряжена с немалой опасностью. Сквозь бинт на ноге у Ренкина проступила кровь, бледное лицо кривилось от боли.
Лентон заговорил, как только подтянулись все опоздавшие.
— Вы, должно быть, уже знаете, джентльмены, что мы рановато начали праздновать. Капитан Ренкин, совершая облет побережья, сумел проникнуть вглубь и узнать, что там делает корсиканец. Извольте посмотреть сами.
Он подвинул к ним по столу большой лист бумаги. Сквозь следы крови и грязи четко проступал изящно выполненный рисунок. Лоуренс нахмурился, стараясь разгадать, что изображает чертеж. Сооружение напоминало линейный корабль, но без фальшборта на верхней палубе и без мачт. С носа и кормы выступали странные толстые бимсы, орудийные порты отсутствовали.
— Для чего это нужно? — Чинери перевернул чертеж вверх ногами. — Разве у них и без того мало лодок?
— Возможно, я проясню дело, сказав, что драконы носят эти штуки по воздуху, — произнес Ренкин. Вот для чего нужны бимсы, понял Лоуренс: через них лодка крепится к сбруе дракона. Наполеон задумал переправить свою армию по воздуху, над пушками местной эскадры, пока основные воздушные силы Британии сосредоточены на Средиземном море.
— Не совсем ясно, сколько человек помещается в каждой… — начал Лентон.