Дракон и роза
Шрифт:
– Дядя Джаспер! Дядя Джаспер!
– Генрих! Отпусти меня! Дай мне взглянуть на тебя! – засмеялся Джаспер, так же тепло обнимая Генриха в ответ. Как он мог соблюсти приличия с этим пылким мальчиком?
Застыв в крепком рукопожатии и посмотрев друг на друга, они вновь обнялись.
– Могу я поучаствовать в этой теплой встрече?
– Маргрит! Какой прекрасной ты стала!
– Слушай своего дядю, Генрих. Учись, как надо лить бальзам на раны женщины.
Генрих слегка покраснел. Маргрит обучила его придворным любезностям, но в одном он явно не преуспел. Он был обходительным и прекрасно умел раскланиваться и целовать
– Ты не помолвлен, Генрих, не так ли? – отреагировал Джаспер на румянец.
– Нет.
Была ли это тень сожаления в глазах и голосе? Заливистый смех Маргрит захватил внимание Джаспера, прежде чем он это решил.
– Он в самом деле не помолвлен. До своей смерти лорд Герберт два раза поднимал этот вопрос, но оба раза Генрих слег от лихорадки и поездка откладывалась.
Это вызвало новое беспокойство.
– Ты часто болеешь, мой мальчик?
Маргрит рассмеялась еще громче, а Генрих вновь залился краской.
– Когда ему это нравится, – сказала она.
– Маргрит, ты никогда не относилась достаточно серьезно к его болезненности, – несправедливо заметил Джаспер. – Когда мы поедем в Лондон, я позабочусь, чтобы его осмотрели врачи короля. Мы найдем причину этих расстройств и выведем их.
– В Лондон? – спросил Генрих. Но озабоченный Джаспер изучал его зардевшееся лицо. Он улыбнулся. – Мне не нужен врач, дядя. Сейчас со мной все в порядке – большую часть времени я и правда притворялся больным, чтобы избежать помолвки. Когда мы поедем в Лондон?
– Как только я удостоверюсь, что в Уэльсе все спокойно. Это не займет много времени. Сердца моего народа никогда не принадлежали Эдвардам.
Маргрит оправила свое платье.
– Будет приятно увидеть новые моды и получить повод, чтобы сделать прическу. Джаспер, Генрих уже почти мужчина. Позволь ему попутешествовать с тобой по Уэльсу и познакомиться с новыми людьми.
Нерешительный кивок Джаспера не мог скрыть его озабоченности. Не утомит ли Генриха столь долгая верховая езда?
Мать и сын хором рассмеялись. Верховая езда была коньком Генриха. Он был исключительно хорошим наездником.
– О, дядя! Я охотился на лошади с рассвета до темноты и ничего кроме аппетита для хорошего ужина и усталости для крепкого сна не привозил.
ГЛАВА 2
Реставрация Генриха VI продолжалась всего несколько месяцев, а уже были ропот и недовольства. Политика, проводимая Уорвиком, была ранее отвергнута Эдвардом IV, поскольку он знал, что она не будет популярной. Но Эдвард, Йорк он или нет, был мудрым королем. Именно так в приступе раздражения высказался Джаспер при Маргрит и Генрихе. Они должны немедленно ехать в Лондон.
Генриху необходимо было встретиться с королем. Тот все еще не был готов увидеть
Дрожащая рука опустилась на голову коленопреклоненного мальчика.
– Приятный молодой человек. Посмотрите, какой спокойный у него взгляд, какой прекрасной формы у него голова, какие королевские манеры в столь юном возрасте. Встань, Генрих Тюдор.
Генрих с отчаянием посмотрел на своего тезку. Пусть король и не был умным, но что-то особенное в нем было. Перед чем тут можно было благоговеть? У него были прекрасные одеяния, но даже они сидели на нем дурно. Нет, дело было даже не во внешнем облике.
– Ты знаешь, – продолжил король в своей несвязной манере речи, – мой дед тоже был граф Ричмонда. – Он забыл, что Генрих уже не носит этого титула. – Однажды его схватили и даже выслали, но он вернулся и занял трон плохого короля Ричарда II. – Глаза короля расширились от страха. Он захихикал. – Ты не сделаешь этого, мальчик, не так ли?
Генрих не слышал, как затаила дыхание его мать. Не увидел он и того, что Джаспер сделал полшага вперед.
– Вы мой дядя, – четко произнес он, – и я должен любить вас. У меня нет на это прав, которые имел благословенной памяти Генрих IV, а Ричард II давно умер.
Когда они остались одни, Маргрит похвалила своего сына.
– Ты сильно порадовал меня, Генрих. Ты дал совершенно правильный ответ. Как он пришел тебе в голову?
– В голосе короля прозвучала подозрительность, поэтому я напомнил ему о нашем кровном родстве. Что до остального, то эту историю знают все. Ее повторение не могло принести никакого вреда. – Однако Генрих не улыбался от удовольствия, как обычно, когда его хвалила мать. – Мама, я уже больше не ребенок. Настало время поговорить о королях. – Он отвернулся от нее, подошел к окну и стал бесцельно смотреть на ухоженный сад. – Я не могу любить или уважать такого короля, – пробормотал он.
– А кто может? – подумала про себя Маргрит, но сказала: – твой дядя король хороший человек. Он добр и мягок и очень желает приносить добро. – Генрих оставался у окна. Мать подошла к нему и положила руки ему на плечи. – Генрих, лучший король это тот, кто, выслушав всех своих советников, правит сам. Но есть и другие верные пути управления королевством. В любом случае нельзя прерывать родословную линию. Вспомни, сколько крови было пролито из-за отхода от этой истинной линии.
– А всегда ли это плохо проливать кровь? Зачем тогда мужчин учат сражаться?
Маргрит повернула сына к себе и поцеловала его в лоб.
– Что за вопросы! Да, это плохо, но это может делаться в хороших целях. Дьявол толкает некоторых людей на зло. Не должны ли мы подавлять это зло? Генрих, если какой-то человек силой ворвется сюда и захочет избить или обесчестить меня на твоих глазах… – Генрих ударил по рукоятке своего маленького меча. – О, – рассмеялась она, положив пальцы на его руку, сжимающую меч, – пролить кровь, защищая свою мать, – разве это было бы плохо?
– Но, мама, ты же дала мне жизнь! Ты выходила и выкормила меня.