Дракон из сумрака
Шрифт:
— Я попросила поцелуй. Ты не согласился.
— Даешь нам выбор, — Ильди покраснел и неосознанным движением коснулся ранки в уголке рта. — Кормишь, лечишь, защищаешь, за… — он осекся.
— Ну, давай, договаривай.
— …заботишься, — эльф как будто сам удивился этому слову, пришедшему на ум: враг, Чудовище из Сумрака — и вдруг заботится. Впрочем, мы уже выяснили, что не такая я и злодейка, особенно, если как следует шарахнуть меня по голове магическим шаром.
— Может быть… — Ильди взглянул исподлобья и облизал губы.
Ясно. Сейчас
— Может быть, ты нас… отпустишь?
Впервые с того момента, как мы вернулись в шатер, Фай на кровати зашевелился. Прислушивается, гаденыш?
— Отпустить? — Я скрестила руки на груди, отчего-то почувствовав глухое раздражение. — В Кипящие болота?
Ильди вздрогнул.
— Куда вам идти? После всего случившегося вы — изгои. Во всех трех кланах Троелевства. Нигде вас не примут. Останетесь жить в лесу отшельниками?
А вот и наша спящая красавица наконец подала признаки жизни. Фай выпутался из одеяльного кокона, растрепанный, с лихорадочно горящими глазами, и зашептал:
— Отпусти нас, великая эйхарри, мы никому ничего не скажем. Раны заживут, и никто не узнает, что с нами случилось. Это останется нашей тайной.
— Может, ты и жениться вздумаешь на чистой деве? — с неприязнью выплюнул Ильди. — Будешь прикасаться к ней вот этими грязными руками? — он с отвращением посмотрел на свои ладони. — Целовать оскверненным ртом? Обманешь ее родителей? Те будут думать, что отдают дочь за благородного мужчину, в то время как на самом деле тебя… толпой.
Его глаза влажно заблестели, но, к моему огромному облегчению, слезы высохли, не успев пролиться.
— Станешь всем врать? Всю жизнь?
— Да! Стану! Всем врать! — разозленный Фай вскочил с постели.
Ничего себе, какой бодрый, а весь день притворялся больным. Видимо, надеялся, что на него, полудохлого, никто не позарится.
— Всем буду врать. И женюсь. На чистой деве. И детей заведу. Потому что не виноват в том, что со мной сделали!
Я стиснула зубы и вышла из палатки, потому что в висках внезапно загрохотало и боль стальным обручем сдавила затылок. Там, снаружи, я долго дышала свежим лесным воздухом, наблюдая за силуэтами людей, скользящих во мраке ночи.
Фай прав. Они не виноваты и заслуживают нормальной жизни. Но черта с два я их отпущу. Слишком они теперь много знают, да и Мерида говорила, что есть способ исцелять душевные раны.
Когда я вернулась в шатер, Ильди подбирал с пола разбитую посуду. Кто-то из них двоих в порыве ярости опрокинул стол с остатками ужина. Сгорбившись, Фай стоял в самом темном углу палатки, спиной ко мне, и его плечи содрогались. Услышав мои шаги, он торопливо вытер глаза рукавом туники и поспешил мне навстречу.
— Великая эйхарри, — он пытался изобразить на лице что-то вроде очаровательной улыбки, но получалась гримаса. — Располагайся, — Фай галантно подвинул мне стул, и от удивления я даже на этот стул села.
Дальше моя челюсть лишь продолжила свое стремительное падение, ибо
Взглянув на сородича, Ильди покачал головой и продолжил подбирать черепки с пола. Фай же с боязливой осторожностью коснулся моей обутой в сапог ноги.
— Великая эйхарри, впереди трудная дорога, позволь мне размять твои ступни, снять усталость.
Что?
У меня отнялся дар речи.
Услышанное заставило Ильди сначала застыть каменным изваянием, с осколком глиняной миски в руке, затем психануть и сбежать за ширму для переодеваний. Вероятно, поведение соплеменника возмутило эльфа до глубины души.
Фай снова привлек к себе внимание прикосновением к щиколотке. Он смотрел на меня с легкой, неуверенной улыбкой, снизу вверх, и в его глазах читалось, что он готов на все. Сделать массаж ног, лечь на кровать и отдаться, подарить поцелуй, в котором мне отказал Ильди. Мой внезапный уход из шатра во время спора ясно дал понять, что надеяться на свободу не стоит. Оставалось принять новые условия и бороться за место под солнцем. И, похоже, самое лучшее место под солнцем, по мнению Фая, — в постели эйхарри.
Может, принять его предложение? Позволить о себе позаботиться, а потом отправиться вместе в кровать и забыть о проблемах, растворившись в физическом удовольствии?
Я ведь хотела согреться, хотела почувствовать себя живой, настоящей, а не тенью чужой личности, призраком, который в любой момент способен исчезнуть без следа. Сейчас я безумно нуждалась в близости, в том, чтобы ощутить на себе или под собой тепло человеческого тела. Но то, что предлагал Фай, было подделкой. Ненастоящей заботой, ненастоящим желанием. Такое не согреет.
— Отдыхайте.
Из шатра я не ушла — сбежала. Высокие сосны шумели на ветру, словно переговариваясь. Я направилась прочь от лагеря, от людей, от горящих костров и не останавливалась, пока не достигла границы защитного купола — полупрозрачного силового поля, деревья за которым казались слегка размытыми. Мне надо было подумать. В тишине. В одиночестве. Собрать разбегающиеся мысли в кучу.
Мерида солгала. Сказала, что я прежняя никогда не училась драться на мечах, но мои воспоминания говорили обратное. Военачальник, ни разу не бравший в руки оружия? Нелепость. Бред. Она хотела, чтобы я в это поверила? Серьезно?
Возможно, шар эльфийской чародейки не только частично лишил меня памяти, но и обезвредил. Сделал беспомощной в военном деле. Но откуда об этом узнала Мерида? Какие еще навыки я утратила?
Ледяной озноб пробежал по спине. Жуткая догадка наполнила душу паникой. Надо проверить, но… страшно. А вдруг подозрения подтвердятся?
За последние восемь дней похода, с тех пор как по мне шарахнули эльфийским колдовством, на мой отряд ни разу не напали. Не было случая воспользоваться боевыми заклятьями. Что, если…