Дракон из Японии

Уайт Катя

— Может ты и права, — спокойно сказал Танака, смотря на беспомощные попытки вытолкнуть его с дивана. — Но разве нельзя было забить на нас? Вы принципиально лезли к нам и в нашу жизнь. Вынюхивали что-то, вот и поплатились, — хмыкнул Марк, хватая её за запястье, чтобы та перестала трогать его за бок, пытаясь толкнуть. — Почему-то другим было насрать на нас, но не вам.

— Отвали от меня! — зашипела на него Жукова, не отвечая на его слова и выдернула свою руку из хватки парня.

— Тебе даже нечего сказать по этому поводу, — с насмешкой произнёс тот и девушка не сильно ударила

его в бок. — Не распускай свои руки, жучара.

— Не называй меня жучарой! У меня имя есть! — грубо сказала девушка, фыркая.

— Ульяна?

— Меня зовут Устинья! — возмущённо сказала девушка, снова толкая парня с дивана. — У тебя с памятью проблемы, что ли?!

— Не могу понять зачем так странно называть своих детей, — усмехнулся Танака.

— Ты вообще со странной фамилией! — Устинья перестала толкаться и опять накрылась одеялом, пытаясь отодвинуться от него, но диван не был таким широким, поэтому плечо девушки утыкалось парню в бок.

— Это японская фамилия, — подправил её Марк. — Поэтому претензий ко мне никаких нет.

— Устинья — обычное русское имя, просто редкое, — тяжело ворча языком сказала Жукова, отворачиваясь от него. — Никогда не называй меня Ульяной, я это имя не люблю.

— Ну, для того, чтобы побесить тебя, не перестану так называть, — с какой-то живостью произнёс Марк, явно радуясь злости своей соседки.

— Ты бесишь меня своим присутствием, — бурчала Жукова, тянув на себе одеяло, но парень сидел на нём. — Вышел из комнаты! Мужчинам вход воспрещен! — вполголоса сказала Устинья.

— Злое насекомое, — хмыкнул парень и встал с дивана, наблюдая за лежащей девушкой. — Лучше встань и приготовь еду, а то тебя от голода начнёт тошнить, — приказывал ей Марк.

— Без тебя знаю! Ты мне не мамочка, — злилась девушка, сдерживаясь, чтобы не встать и ударить его.

— Поешь. — Выдохнул Марк и покинул комнату.

Жукова сразу же приняла сидячее положение на диване и посмотрела на дверь. Она не могла понять почему он придрался к ней с этой едой, хотя девушка и в правду не хотела есть. Разве парню не должно быть всё равно на её состояние? Марка раздражала Устя и он мог забить на неё, как всегда, но тут резко заявился со словами: "Ты не ела весь день". Он был странным и всё ещё бесил девушку из-за его быстрого переобувания. То ругается с ней, то пытается, чуть ли не заботиться.

На следующий день после нового убийства, к парням заявились полицейские, чтобы узнать, где они были. Это было рано утром, от чего парней разбудили, как и их соседок. Мужчины решили приехать в семь утра, не беспокоясь о нарушении сна студентов. Поэтому парни были в комнате с привычными для них полицейскими, которые совсем недавно посещали их. Мужчины в форме задавали вопросы парням и девушкам, от чего злая Лина старалась не сорваться на представителей закона из-за раннего подъёма. Но несмотря на сонливость девушки сумели предоставить доказательство, показывая фотографии и переписки. Устя видела, как Кирилл(так звали полицейского, который недавно мило допрашивал девушек) смотрел на парней с некой досадой, что это оказались не они. Но Жукова подозревала, что полицейский с недоверием обращался к студентам, будто те что-то

скрывали. Устинья провожала взглядом уходящих полицейских, который с недовольством перешёптывались между собой.

Этот Кирилл, несмотря на доказательства, всё равно неохотно верил в их невиновность.

***

Воскресенье вечером в комнату первая заявилась злая Катя, а за ней сзади шёл довольный Денис, смотря как девушка бесится. На удивление, парень нёс её вещи, что было не в его духе. Зная Алексееву, она силой бы не заставила Котова нести свои сумки, поэтому Устя предположила, что парень сам взялся за это дело, говоря при этом насмешливые словечки в сторону своей подопечной.

— Какого хрена он за мной наблюдает!? — вполголоса возмущалась Катерина, забирая с его рук большую спортивную сумку. — Ты меня бесишь!

— Ты меня тоже, — хмыкнул Котов, засунув руки в карманы чёрных джинс.

Парень был одет достаточно легко, даже при том, что на улице был не май месяц, но у него была машина, где тот мог не замёрзнуть. Чёрная тоненькая толстовка, а сверху была накинута лёгкая чёрная куртка, которую явно нужно носить весной; джинсы такого же цвета, чёрно-белые кроссовки. Октябрь был в этом году очень холодным, периодически дул сильный ветер и часто шёл дождь, от чего на улице была слякоть. Его тёмные волосы были растрёпаны, а довольная ухмылочка блистала на лице.

— У вас когда-нибудь бывают такие дни, когда вы не срётесь? — с серьёзным лицом спросила Устя, смотря как Катя показывает ему средний палец.

— Да, когда мы не видимся, — фыркнула девушка, отворачиваясь от парня и принялась снимать с себя белую куртку, что было достаточно не привычно, ведь она ходила, в основном, в тёмной одежде.

Девушка всегда предпочитала всё чёрное.

— Проваливай отсюда, — гаркнула на Котова Катя, поворачиваясь к нему. Она надеялась, что он уже ушёл. — Я сейчас буду переодеваться!

— Тогда я останусь, — парень сразу же расплылся в злодейской улыбке, напоминая чеширского кота.

— Серьёзно, Денис, — Устя недовольно уставилась на улыбающегося парня. — Свали.

— Ого, меня назвали по имени, — хмыкнул парень, смотря на Жукову.

— Проваливай, котяра! — зашипела на него Катя, от чего Устя закрыла рот рукой, чтобы не показывать свою улыбку и убрать тихое хихиканье.

— То собака, то кот, определитесь уже, — закатил глаза Котов.

— Могу назвать тебя по-другому! — вскрикнула Алексеева, но парень уже вышел из комнаты. — Ублюдок.

— Тебе настроение испоганил он или отец? — спросила Устинья, смотря на разъяренную подругу.

— Отец и он, — фыркнула Катя, отворачиваясь от подруги и снимая с себя толстовку. — К отцу вчера в два часа ночи припёрлась бухущая Настя и я успела с ней пособачиться, да и отец тоже влез в это, закрывая мне рот, — ворчала Алексеева и пнула ногой свою сумку. — Видите ли я лезу во взрослые дела.

— Разве твой папа не использует её ради своих утех? — поинтересовалась Жукова.

— Поэтому и закрыл мне рот, — кивнула Алексеева. — Это был его шанс потрахаться.