Дракон на поводке, или Истинная против!
Шрифт:
Сир отвернулся. Хотелось коснуться ладонью напряжённых плеч. Его ужасные слова про штурм моей страны, про возможную битву в пожаре которой прогорит много жизней: и драконьих, и людских, вызывали внутри отторжение и ужас. Мысленно я твердила себе, что мой Сир не может даже думать об этом, но глубоко внутри жила уверенность, что все так. Верный своей стране он будет сражаться за каждого дракона. И, вероятно, не задумываясь погибнет за их спасение. Но я не хочу войны! Не хочу смертей и пожарищ! Не хочу потерять этого мужчину едва обретя. Три года я ждала встречи, чтобы через несколько дней вновь лишиться всего?
— Неужели нет мирного решения?
В ответ с одной из полок прямо
— Смотри, Сир, — дракон вновь повернулся ко мне, его лицо снова казалось мягким, глаза уже не горели жаждой битвы. Бросив взгляд на книгу, он отодвинул стул, помогая мне сесть, и опустился рядом. — Какое забавное название: «Дракон не моей мечты».
Книга открылась и зашелестела страницами. Наконец, перед нами открылась нужная, и я начала читать:
'Печать выглядела не очень хорошо: мерцающие цепочки, что связывали между собой знаки Домов, были разорваны в нескольких местах. Ещё немного — и всё построение просто рухнет, разрушив саму печать. Видослава поёжилась, представив, что тогда случится. Тот, кого закрыли в подвалах под Академией Двуликих, сможет вырваться на свободу. И непременно — ведьма была уверена в этом — отправится мстить всем тем, кто заключил его в магическую тюрьму. Ви не знала, кто там, но среди ведьм ходили легенды, будто это был сильнейший некромант и представитель рода костяных драконов. О нем что только не говорили! Видослава подозревала, что часть уже давно стала обычными страшилками, но они ведь на чем-то основывались? Одним словом, ведьма уж точно не хотела, чтобы он освободился от пут. Поэтому ей следует приложить максимум усилий — и немного подлатать печать. Сделать это нужно было как можно быстрее, пока никто не пришёл, почувствовав магический всплеск. По своей природе ведьмы ощущали их сильнее обычных магов, а потому Видослава оказалась здесь гораздо раньше других.
Протянув тонкие руки над печатью, Ви принялась аккуратно связывать порванные цепочки. Именно за этим делом ее и застал магистр Эмрен, так не вовремя появившийся в коридоре.
— Что вы делаете здесь, адептка? — вкрадчиво спросил он.
Видослава испуганно ойкнула. Пальцы дрогнули, едва не порвав только-только восстановленные цепи. Медленно опустив руки, чтобы ненароком ничего не сломать, она повернулась, с вызовом посмотрев на дракона.
— А вы разве не видите, магистр?
— Я-то как раз-таки прекрасно вижу, что вы делаете, — прошипел он, в два широких шага преодолев разделяющее их расстояние. — И рад, что вы, наконец, показали свою истинную сущность, адептка.
— Что вы хотите этим сказать, магистр? — нахмурилась Видослава и отступила на полшажочка от нависшего над ней дракона.
— А то, что мне удалось поймать с поличным ту, что пытается взломать печати! Выпустить на свободу зло, что уничтожит весь мир! — Эмрен схватил ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Как это по-ведьмински. Вы всегда ненавидели и презирали двуликих. Что же, думаю ректор будет рад тому, что лазутчик найден.
Он схватил Видославу за предплечье и потащил за собой. Ведьма пыталась упираться, но дракон был сильнее.
— Я всего лишь пытаюсь помочь! — воскликнула она, тщетно пытаясь выпутаться из хватки магистра. — Именно из-за таких, как вы, ведьмы драконов и других двуликих и презирают! Отчего-то каждый из вас думает, что ему всё позволено!
Эмрен резко остановился, отчего Ви влетела ему в спину. Он повернулся к ней, снова нависнув, словно тяжёлая горная гряда. Видослава зло сдула упавшую на лоб прядь.
— Из-за таких, как я? — прошипел дракон. —
— Ах, милая мордашка, — в тон ему ответила Видослава, уперев руки в бёдра. — Если вас когда-то успела обидеть ведьма, то вовсе не обязательно своё отношение переносить на других! Так слишком легко отпугнуть от себя тех, кто действительно пытается помочь!
Ведьма притопнула ногой от злости и, не дожидаясь ответа, впервые по собственному желанию обернулась вороной. Глухо каркнув и едва не задев крыльями опешившего дракона, она улетела прочь.'
— Кажется, они совсем не понимают друг друга, — грустно вздохнула я, закончив читать. Вместо ответа Сигирилл мягко притянул меня к себе, как будто хотел показать, что мы-то совсем другое дело: мы чувствуем друг друга, замечаем перемены настроения. Соглашаясь с молчаливым доводом, я положила голову на его плечо и задумалась. Дракон тоже молчал, медленно скользя по руке от плеча до локтя и обратно. Тепло его тела и нежные касания вызывали желание прикрыть глаза, позволив себе отдых. Ну хоть немного. Что решит жалкая четверть часа? Едва ресницы сомкнулись, как перед глазами поплыли картинки из прочитанных историй, перемешивались между собой и таяли в тумане сонливости. Зацепившись за одну из них, я подскочила, случайно стукнувшись макушкой о подбородок Сира. От боли на глазах выступили слёзы.
— Уснула? — Сир аккуратно отвёл руку, не дав мне продолжить растирать ушиб, коснулся волос губами. От его дыхания по коже потекло привычно тепло притупляя боль.
— Целительство? — за три года он ни разу не намекнул, что обладает таким редким даром.
— Целителей в Эстинии очень мало, энтле. Все драконы стихийники. Я же говорил, наша магия другая. Мы получаем ее от природы, частью которой являемся. Поэтому в нашей стране так бережно охраняют реки, леса и даже вулканы. Все чистокровные драконы стихийники. Дополнительная магия появляется, если один из родителей маг или представитель иной расы. Например, — Сир хитро улыбнулся, — наши дети смогут унаследовать мой огонь и твою магию. Или любую другую магию вашего рода. Например, твоего отца, ты говорила, что он сильный менталист. Вполне может быть, что кто-то из наших детей будет огневиком менталистом. А другой, например, невосприимчив к любого рода иллюзиям и одновременно с этим будет также носителем огненной стихии.
— Наши дети, значит?
Вместо ответа дракон невинно пожал плечами, как нашкодивший подросток. Лукавый взгляд явно подначивал, но я решила не давать ему возможности лишний раз себя подразнить.
— Мы говорили о чудесном исцелении.
— Это связь, Мири. Если в паре один из истинных не дракон, то дракон делит свою жизненную силу с партнёром.
— За счёт сокращения собственной?
— Радость моя, ну зачем дракону вечность, если, потеряв смысл жизни, он все равно сойдёт с ума, одичает и помрёт с тоски?
— Кстати про диких драконов… я подумала… что, если мы вернёмся в Галдур так, словно ничего не произошло? Скажем всем, что мне удалось восстановить над драконом контроль? Тогда никто не будет нас подозревать, мы сможем доставить «око» к Сердцу мира и провести ритуал.
— Исключено, — отрезал Сир. Я с непониманием посмотрела на него. — Ты не будешь так рисковать, Мири. Вдруг кто-то догадается? Нужен другой план.
Дракон встал и принялся ходить по читальному залу, словно запертый в клетке зверь. И, с одной стороны, я понимала его опасения: возвращаться в Галдур страшно, но я не видела другого выхода.