Дракон - не подарок
Шрифт:
Я ждала очередного едкого замечания Мартэлы, например, о папе-преподавателе и о том, что бояться мне нечего. Помогут, простят, поддержат и подскажут по блату. Но блондинка только угукнула и протиснулась за мной в приоткрытую створку. После череды встреч с моими "кавалерами" что-то крутилось в ее голове, взвешивая и переосмысливая полученную информацию.
На входе нас допросила и тщательно рассмотрела пожилая дэса, исполняющая роль вахтера. К моему удивлению, чубатого она пропустила, лишь напомнила, чтобы не задерживался. "Отнес что надо и на выход".
Журналистка было шагнула к широкой лестнице на второй
– Особенное место?
– осторожно спросила Мартэла.
– Уникальное, - подтвердила я.
– Тихое, чтобы никто не мешал тебе заниматься своими делами?
– Н-да, насчет "дел" - в точку!
– Хм, Кати, я настаиваю на активном участии.
– Как я могу отказать новой подруге!
С трудом повернув ключ в проржавевшем замке, я едва не уронила свою стопку книг, но успела прислонить ее к косяку. Выдохнув, широко улыбнулась и торжественно распахнула дверь, пропуская Мартэлу.
Которая тут же чуть не получила обратным ходом створки по лбу. Старые пружины решили не сдаваться захватчикам и попытались с силой закрыть комнату. Пришлось всем растопыривать локти и удерживать дверь, помогая протиснуться друг другу.
– Это что?
– полуобморочно спросила журналистка, окидывая взглядом сумрачное помещение, чья дальняя стена полностью терялась в темноте. Зато по обеим сторонам от входа тянулись уже принесенные хозяйственниками шкафы, кровати, стулья. И на тумбочках высились две стопки из постельного белья, полотенец и ученической формы.
– Особенное, чтоб его, место, - призналась я и радостно добавила, - теперь нас двое, и вся уборка будет на двоих, при твоем активном участии, как и хотела. А еще здесь тихо.
– И страшно, - внес свои пять копеек чубатый, - кажется, сейчас на нас кто-нибудь бросится и растерзает. Пойду-ка я обратно. Милые дэсы, я горжусь знакомством с вами, вы такие храбрые и трудолюбивые. Надеюсь, завтра у вас будут силы прийти на занятия.
Ах, жук. Решил смыться, увидев завалы мебели. Но кто тебя отпустит, дружок, учитывая некоторые странности, которые я заметила в библиотеке.
– Стоять, - рявкнула я.
Многие девушки стесняются дать волю голосу. В моей прежней жизни, когда на третьем курсе моделировали задержание, большинство одногруппниц отдавали приказы, пища, словно придавленные кастрюлей мыши.
Да и некоторые парни скорее упрашивали, чем командовали. Типа, народ, да будьте же людьми, смирна! Вместо четкого исполнения приказа вся группа едва двигалась, фыркая и тихо обсуждая оратора.
Старлей, отвечающий за строевую подготовку, послушал-послушал и в итоге вывел нас на пустырь. Там вытаскивал из строя по одному, назначал временным командиром и шептал приказы едва слышно, почти в ухо. Тот, не сходя с места, должен был управлять остальной группой. То есть физическое воздействие не прокатывало, бегать и давать пинков галдящими баранам, в которых мгновенно превращались остальные, было запрещено. Только голос. Только харизма командира. И так все по очереди.
Мне старлей запретил даже жестикуляцию, заявив, что все эти "клацанья зубами и пальцем по горлу" информативности и полезности уроку не приносят. И зря. Однокашники намного быстрее после этого соображали.
Несколько выходных мы возвращались домой
– Не сметь!
– продолжила я, когда чубатый от неожиданности присел и чуть не выронил книги.
– Отставить побег, студент! Здесь, - я широким жестом обвела помещение, - темно и страшно! Мартэла, ты боишься?
– Не то слово. Чуть не сбежала, - искренне поддержала меня журналистка. Умница.
– Мы, то есть слабые девы, в опасности, - проникновенно продолжила я, отступая назад и, на всякий случай, припирая собой закрытую дверь.
– Мы нуждаемся в твоей помощи, дракон. Как, кстати, тебя зовут?
– Э, - чубатый с тоской посмотрел за мою спину.
– Чадсон. Томмерсон Чадсон.
– Теперь мы и имя твое знаем, герой. В следующий раз расскажем уважаемой дэсе Кайраге, как ты нам помогал и вообще достойно себя вел.
Почему-то он не сильно воодушевился, а даже повздыхал. Затем осторожно сгрузил книги на ближайшую тумбочку, встряхнул припыленными рукавами и обреченно спросил:
– Ладно, все понял. Что надо делать?
– Самое ответственное, конечно, - с облегчением ответила я.
– Будешь мебель перетаскивать. Шкафы вроде нормально поставили, а вот кровати и комоды надо поближе к окнам, сейчас я их открою.
И работа закипела. Сначала, правда, журналистка отнекивалась, что никогда в жизни не держала в руках веник. Но после детального инструктирования, к моему удивлению, больше не капризничала. Работала неуклюже, но старательно. И только когда к нам присоединилась Вайалет, разохавшаяся, что "сама все доделает", Мартэла присела на стул.
Ее сложная, в локонах и косах прическа, порядком растрепалась. Под мышками темнели круги. Блондинка с интересом рассматривала огромные водянки на ладонях и... не жаловалась. Ни словом. Ни звуком. Ни взглядом.
В отличие от причитающего Томмерсона, который в процессе пару раз пытался сбежать по "срочным делам" и немного поутих, только когда служанка принесла поднос с пирожками и морсом. Не слишком крепкий парень оказался, хотя всю поставленную задачу выполнил. По шкале майора Уточкина "не гуано, но и не пуля" [*] . Я бы его отпустила давным-давно, но... чубатый был мне нужен.
*
намек на поговорку "Из него мужчина, как из дерьма пуля"
– Томми, - нежно проворковала я, протягивая парню полотенце, после того как он помыл грязные руки и облизнулся на снедь, - бери-бери, не стесняйся.
– Да-да! Докажите ей, благородный дэс, что моя еда неядовитая!
– заголосила Вайалет, которая в это время балансировала на стуле, пытаясь повесить шторы.
– А то всего разок траванула для дела, а капризная дэса больше ни крошки не съела, позорит меня!
Чубатый от неожиданности закашлялся и проглотил жадно откушенную половину пирожка. Икнул и принялся с ужасом рассматривать оставшуюся часть. Очаровательно румяную, к слову. Служанка явно расстаралась, потому что пахло от выпечки одуряюще вкусно, прямо призывало "Съешьте меня немедленно".