Дракон поневоле
Шрифт:
– И что?
– спросила я, как и в тот раз.
– И все, - ответила ведьма.
– Удержишь – оживет.
– И почему ему нельзя говорить?
– Так что ж это за самопожертвование , если он будет знать,что оживет?
– удивленно развела руками Ингрид.
– Не выйдет у меня, - протянула я.
– Это почему же? – приподняла брови драконья мамаша.
– Да хоть бы потому, что мы с ним чужие люди. Ни я его не люблю, ни он меня.
– Ну тогда и плакать нечего, – сказала Тимоновская мамаша.
– Подумаешь, помрет. Хотя нет,и не помрет, раз не любит. Тогда зря я
Я достала печатку Бонифаса, но в руки ведьме ее не дала.
– Да,то самое. ?вось, народу будет того достаточно: увидать кольцо да то, как драконья кровь на нем сияет. Иди уже… деточка.
И я пошла, впечатленная перспективами. Сначала найди наследника, затем уговори его, приведи и вот контрольный выстрел – сделай из него дракона. Положим, я в него влюблюсь, я сильная, я смогу. Просидела же я всю ночь в погребе, где в шутку запер меня сынок папенькиного дружка. Хоть и страшно было, я не плакала, когда ме?я нашли. Так, носом красным хлюпала только. А,тем более что такое любовь, я знаю не понаслышке. В возрасте семи лет ме?я впервые посадил к себе в седло один из папенькиных воинов. На взрослую лошадь. Да еще и галопом ее пустил. А конь еще вороной был с шелковистой гривой. Эх и любила я его. Воина, в смысле. Неделю, нет пару недель точнo. Жалко, чтo сейчас ни имя его не вспомню, ни лица.
Ладно , если с «полюбить» я справлюсь,то, что делать с взаимностью? Мой жених, как бы помягче выразиться, много каких баб повидал. Чем бы его таким удивить,чтобы сердце екнуло?
Взгляд против воли пополз вниз, в скромный вырез платья. Конечно, у меня там не тыквы, но яблочки наливные. Особенно хороши для тех, кто любит покислее. Наградила Праматерь… хотя точнее сказать – обделила.
Вот так в думах тяжелых да скорбных, я побрела до Тимона.
– Бранка?
– встрепенулся рыжий, до этого беззаботно перемигивавшийся с местными девицами. – Что эта ведьма тебе сказала?
Я многозначительно поправила железный аргумент на плече. Хихикающая стайка, быстро сообразив, что к чему, переключились на другие объекты флирта. Праматерь, неужели мне нужно так же глупо хлопать ресницами?
– Ничего такого, - я спешно спрятала глаза. Нет, к таким подвигам я пока не готова.
– Меня сейчас больше волнует, что мы движемся как змея под хмелем: очень странными дорогами и медленно.
– А вот об этом можешь не переживать, - самодовольно задрал нос жених, в теории возможно даже возлюбленный.
– Купим коня!
– Настоящего?
– поражено ахнула я. – С хвостом и гривой?
– Даже с копытами, – усмехнулся Тимон.
– Я тоже хочу побыстрее воссоединиться с моим золотом, тo есть я хотел сказать, с землей. Народом. Ну или что там меня ждет?
– А денег-то у нас хватит?
– я с сомнением осмотрела своего попутчика. Ему бы только милостыню просить на паперти.
– У меня хватит, - самоуверенно заявил это жлоб, который везде платить за себя заставлял.
– И еще мне на хорошие сапоги останется.
И ведь не обманул, паршивец. Беда только с выбором. Все-таки не такая и крупная деревня, чтобы конезаводчиков своих иметь.
– А она не переломится пополам?
– с сомнением спросила,изучая свою лошадь с торчащими ребрами. – Мы же вроде на них как ехать собирались, а не суп варить. Что-то я слабо представляю, как она галопом скачет. Греметь, наверное, будет громко.
– Вот ты привереда, - усмехнулся жених, ласково поглаживая морду своей гнедой кобыле.
– Зато смотри, какие я себе чудесные сапожки прикупил.
– Мне под нос сунули блестящие от смальца сапоги с красивыми бляшками.
– А ещё вот.
– Теперь он похвалился новенькой курткой с металлическими заклепками и вставками.
– Умирать больше не придется.
– Я выразительно скривилась. Придется. Уж я-то знаю.
– Да ладно тебе, лапонька, не грусти. Вот тебе гостинчик.
Я с круглыми глазами уставилась на сахарный леденец на палочке.
– Мне?
– по–глупому хлопая глазами и совершенно напрасно растрачивая флирт, переспросила я дрогнувшим голосом.
– Я свой уже съел, – беспечно пожал плечами Тимон. – И вoт еще что, - он протянул мне расшитый платок.
– А то маковку напечет.
Мои губы задрожали.
ГЛ?ВА 17. Тимон. Благодарности
Ну вот. Стоит ревет. Даже лопату свою уронила, хорoшо, что не мне или себе на ноги. Так и знал, что тратить деньги на девчонку пустая затея. Другая бы на ее месте уже бросилась мне на шею, расцеловала… да и не только. И что мне с этой ревой теперь делать?
– Слушай, - протянул я, - а что ты просто так ценный ресурс переводишь? Давай в крынку соберем и ведьме какой продадим. Слезы девственниц, они завсегда в цене из-за ограниченного числа доноров.
– Чего?
– она подняла на меня мокрые глаза. На ресницах дрoжали еще капли.
– Это ты на что намекаешь, паршивец?!
– ? что?
– я с самым невинным видом улыбнулся.
– Ты уже тогo? С мужиками под звездным небом развлекалась?
И тут мой боевой цыпленок задумался. Праматерь, закрой глаза и не смотри, сейчас твой пасынок разрыв сердца заработает!
– Ну-у-у, - неуверенно начала Бранка дрожащим голосом, - у нас принято в ночь на Перепутье костры жечь и песни орать.
– Ты хотела сказать «петь»? – я еле слышно выдохнул в сторону.
– Да нет, - она принялась вытирать тыльной стороной ладони глаза.
– Там же воинов много. Какие из них певуны? Главное, чтобы громко было. И это, - она робко взглянула на меня. – Спасибо.
– Ага, – насмешливо отозвался я.
– Только больше ничего не жди. Ну тебя с твоей благодарностью.
Дорога с лошадьми пошла веселее. Ай да я, ай да голова. Да и глаз на попе, как бы это странно не звучало, прикрыт.
Для ночевки было решено свернуть в лес. Выбрали полянку попригляднее, стреножили своих недоскакунов и завалились на лапник...
Чтобы через час оказаться на дереве.
– Лезь быстрее! – зашипел я на Бранку, подпихивая ее под мягкое и очень приятное для руки место.
– Да что это за волки такие?
– всхлипнул боевой цыпленок.
– Я ж ему по морде лопатой треснула!