Дракон Потапов и украденное сокровище
Шрифт:
– Четверо, а не трое, – возразил Цзян. – Ещё Франсуа. Я шёл перед ним, но на месте он оказался раньше меня. Потому что взлетел и перелетел через меня и Потапова.
– Вы медленно тащились, – сказал Франсуа. – А я устал сидеть в неудобной японской позе сейдза и захотел размяться. Ну да, я взлетел. Узелка у меня с собой не было. Но вдруг это жемчужина с дистанционным управлением! Тогда теоретически я мог отнести жемчужину куда-то близко и успеть вернуться. Куда? Ага! На крышу храма! Господин сыщик, поищите на крыше. Больше я бы никуда не успел её деть, только на
– Об этом я не подумал, – и Сыщик сказал что-то такому же улыбчивому оранжевому монаху. Тот поклонился и побежал – видимо, на крышу.
– Тебе было бы тяжело нести жемчужину и лететь, – сказал Потапов, которому не понравилось, что его друг оказался под подозрением. – Это алиби.
– Да я знаешь какой сильный? Да я тебя подниму на крышу, не то, что эту жалкую драгоценность! – возмутился Франсуа.
– Тогда устроим следственный эксперимент, – обрадовался сыщик. – А то засиделись, право. Пошли во двор. Франсуа-сан, берите господина Потапова и взлетайте.
Вся компания высыпала из храма, кроме Пифона, которому долго было выползать. Потапов закашлялся – к полуночи стало прохладно.
Франсуа вздохнул, схватил Потапова на плечи.
– Нет-нет, у тебя когти острые, – запротестовал Потапов. – Лучше ты держи меня за лапы, обхвати запястья.
Франсуа ухватил Потапова за передние лапы, напрягся, хлопнул крыльями раз, другой, третий…
– Что, слабо? – съехидничал Кецаль. – Это тебе не жемчуг воровать, детка.
Франсуа обиделся, захлопал крыльями ещё сильнее и взлетел. Его шатнуло в воздухе и чуть не сбросило в пруд, но он выровнялся, с натугой поднялся до края крыши, развернулся и швырнул Потапова прямо на сидящего на черепице монаха, ищущего жемчужину. Монах заорал. Потапов тоже. Франсуа, еле живой, упал на землю.
– Силён мужик! – одобрил Кецаль. – Уважаю. У нас в Аризоне такие тоже есть.
– Следственный эксперимент показал, что господин Франсуа вполне мог унести жемчужину на крышу, – торжественно объявил сыщик. – Полёт длился две минуты, по времени укладывается. Итак, у нас четверо подозреваемых, которые имели возможность подменить и, главное, отнести куда-то жемчужину. А все остальные – Потапов, Пифон и Цзян – могли только подменить, но не могли унести.
– Я? – поразился Цзян. – Зачем мне красть собственную жемчужину?
– Чтобы обменять фальшивку на Драгоценность Прилива у Кракена, – пояснил Сыщик.
Цзян сник – и правда, это повод для кражи.
– Если честно, мы, фу-тсан-луны, тоже немножко умеем летать, – сказал он. – Крыльев у нас нет, но мы договариваемся с тучами, – признался Цзян, желая быть до конца честным. – Я мог бы тоже забросить на крышу.
– Туч вечером не было, договариваться не с кем, – отверг идею сыщик. – Но подозрений с вас это не снимает.
– Пифон тоже мог унести, – сообразил Амэ-но-ано. – Внутри себя. Он единственный из нас по
– Слабительное дать, – предложил Кецаль.
– Нет-нет, мы сделаем гуманнее, – возразил монах. – Господин Пифон уже пожилой, ему надо следить за здоровьем. Устроим ему диспансеризацию, то есть медицинский осмотр: снимем кардиограмму, покажем стоматологу, а главное – сделаем рентген, а то в последнее время так много лёгочных заболеваний! Мы должны следить за здоровьем наших делегатов.
– В больницу везти? – деловито вскочил Амэ-но-ано.
– Зачем в больницу, у нас в храме очень неплохой медпункт, – и сыщик пошептался с очередным оранжевым монахом. Монах побежал в павильон забирать ничего не подозревающего Пифона на диспансеризацию.
– Рентген может повредить жемчужине, – слабо возразил Цзян.
– Рентген может не показать жемчужину, она же не проглоченный гвоздь, – сказал Кецаль.
– Теперь мы переходим к следующему вопросу: кому было выгодно преступление? – жизнерадостно продолжил сыщик, игнорируя возражения Цзяна и Кецаля. – Это моя любимая часть расследования. Но становится холодно, всё-таки середина ноября. Давайте вернёмся в павильон.
Тут сверху раздался кашель.
– Эй! – послышалось с крыши. – А про меня вы не забыли? Я не могу слезть. Тут, конечно, замечательный вид на пруд и луну, но я замёрз.
Это Потапову надоело сидеть на крыше. Тем более жемчужины там не было.
– Ой, пожалуйста, извините, Потапов-сан, – огорчился сыщик. – Сейчас принесут лестницу.
Пока Потапов ждал лестницу, все вернулись в павильон. Пифона там уже не было – видимо, его увели обследоваться. Послушники принесли ещё чай, потому что прежний остыл.
– Итак, кому было выгодно преступление? – повторил сыщик. – На первый взгляд, никому. Жемчужина величиной с мяч – не тот предмет, который можно без вопросов продать в ювелирный магазин или заложить в ломбард. На второй взгляд, преступление выгодно всем: кто-то захочет умножить рис или деньги, кто-то – удлинить жизнь, а кто-то придумает варианты куда хуже. Так что эта часть расследования закончена.
– А что же делать? – спросил входящий Потапов. – И кто виноват?
– О-о, ваша загадочная русская душа задаёт загадочные русские вопросы: что делать и кто виноват, – захлопал в ладоши сыщик. – Как это прекрасно! Как поэтично! Я думаю, что на первый вопрос я могу ответить: пойти спать. А на второй вопрос я тоже знаю ответ, но пока вам не скажу. Я понял, кто украл жемчужину, но я не понял, куда он её спрятал.
– И кто же? – жадно спросил Цзян. Остальные замерли.
– Завтра, мальчики, завтра, – засмеялся сыщик. – Всё завтра… впрочем, сегодня уже завтра. Вам пора спать, а мне молиться.
Оранжевый монах (не тот, что лазил на крышу, а другой, хотя совершенно такой же) подошёл к сыщику и прошептал ему что-то на ухо.
– Неужели, – поднял бровь сыщик. – Как это печально. Продолжайте поиски.
– Вы ищите жемчужину? – спросил Потапов. – Может, лучше дождаться утра? Ведь уже совсем темно.