Дракон, такого просто не бывает...

Макарова Светлана

— Ты почему её не убила?

— Жалко стало, да и радовалась, что жива эта зануда. Ей, видите ли, грустно было, и она всю ночь со случайным мужиком по городу каталась на грузовике.

— Подумаешь, взгрустнулось бабе.

— Тебе не взгрустнулось. Тебе…

— Всё, тихо. Нам ещё сегодня ссор не хватало. — Погасила искру намечавшихся разборок Люси.

— Твой Михалыч узнает — не простит. Правда, завязывала бы ты с приключениями. — Галина попыталась вразумить Танюшку, разливая в бокалы белое полусладкое вино.

— Надоел. Сколько можно? Я вам не рассказывала. Звонит Людка на днях, жена Михалыча, и говорит, что твой мой наш муж в три часа на шашлыки с бабами в профилакторий уезжает. Я в тачку

и к нему на работу. Обломался пацан.

— Жена про тебя знает? — с лёгким ужасом спросила Надежда, разомлевшую от выпитого Танюшку.

— А то! Людка в Греции отдыхала, мне вот шубку-норочку привезла. Михалыч, если что мне подарит, то и ей это же покупает. Если Люси приобретёт стиральную машину, то и мне не забудет купить. А что? Из семьи его не уважу, жену его уважаю, да и вообще у нас график: вторник, среда, пятница, суббота у меня, остальные дни у жены. В субботу — на моей даче пашет, а в воскресенье на Людкиной.

— Ладно! Хорош над Танюхой ухахатываться. Давайте лучше холодной водочки выпьем, да поговорим о себе любимых. Девочки, хочу с вами поделиться кое-чем и кое-что показать. Не знаю, как на это вы среагируете, и когда ещё увидимся.

Ну и показала. Прикрыв глаза, выпалила на одном дыхании всё, что со мной произошло, а потом частично обросла голубой чешуёй, и когти сантиметром по двадцать тридцать на правой ручке продемонстрировала. В левой руке рюмку водки держала весь рассказ, её залпом и выпила после демонстрации.

— Вот это маникюр!

Сказать, что у подружек челюсть отпала, значит, ничего не сказать. Фраза: ну ты блин даёшь, единственная приличная в потоке последовавших выражений. Минут двадцать митинговали, потом успокоились. Невероятные вещи современный человек воспринимает быстрее и легче, так как подготовлен фильмами ужасов и фантастическими романами. А когда каждой подарила по перстню из папиной сокровищницы, визгу и обнимашкам не было придела. Успокоились, выпили по случаю расшатанных нервов водочки грамм по двести на каждый глаз. Благо в холодильнике стоял стратегический запас «пяти озёр» на вот такие стрессовые ситуации. Жизнь снова засияла яркими лучами полуденного солнца. Подружкам хорошо, а мне возвращаться надо. Так тоскливо, что повыть захотелось. Девчонки что-то поняли, придвинулись ко мне ближе. Обнявшись, всплакнули каждый о своём. Незаметно наступивший вечер, намекнул всем о том, что дома их ждёт голодная семья. Махнув на посошок за коня и сбрую, подруги ушли.

Долго стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу. Никто не произнёс слов: позвони или забегай, пусть не до конца верят, но понимают, что следующий мой раз может быть, когда их внукам будет лет по сто, и то может и не им, а их праправнукам. Осталось ещё одно дело, проведать дочь и старшего сына. Познакомлю их семьи с отцом, дедом и прадедом. А пока спать.

Проснулась под звуки «лебединого озера», в входную дверь настойчиво звонили. Подорвалась с постели как-то очень легко, похмелья не было. Надо же, водка не палёная. Супер водочка. На гостинец прихвачу пару бутылочек обязательно. Схватив халат, засунула в рукава свои толстые руки, хотя в последнее время и не такие уж толстые, запахнула его, застёгивать не было время, побежала к дверям. Не спрашивая, открыла. А чего боятся? Кроме отца — более злого и кусачего динозавра, чем я, на земле никого нет. Смело открываю двери. На пороге стоял улыбающейся папулечка. Наклонился, чмокнул в нос и с полными пакетами продуктов, не снимая ботинок, протопал на кухню.

— Чую, встреча была на высшем уровне, благо смертей и разрушений нет.

— Не ругайся, сейчас посуду домою.

— Ладно, я сам. Ну, что пробежимся по магазинам и домой.

— Я дома.

— Как не хочется тебя огорчать, но мы с тобой тут гости, как и твои дети.

— Знакомиться

будешь?

— Ты ещё спрашиваешь?

— Тогда чайку попьём, через магазин за подарками внукам и вперёд.

— Согласен. Ланка, я на Земле имею свой небольшой бизнес. Заводик по переработке кой чего. Помнишь, рассказывал? Прости, не согласовав с тобой, отдал твои квитанции за квартиру своей бухгалтерше. Хорошая тётка. Она с твоей зарплаты будет их ежемесячно оплачивать. Да, ты у меня менеджером пашешь.

— Кем?

— Толкачом, снабженцем, товароведом. Тебе хватит или ещё перечислять?

— А что ж зарплата такая маленькая?

— Остальное на карточку.

— Угусь. А зачем она мне?

— Детям оставишь. Две безлимитные карточки. Больше десятки в месяц не снять.

— Спасибо. И что значит безлимитная, если только десять тысяч рублей снимешь.

— Каких рублей? Долларов, милая, долларов.

— Вот это пряник. Ну, что…

Договорить я не успела, в кухонной стене образовалась вертикальная щель, сквозь которую спиной ко мне вылезала высокая для женщины старушка в розовой длинной юбке в мелкий, редкий белый цветочек, тёмно-синей вязаной кофте с чужого плеча, висевшей на ней мешком, и белом головном платке. Вышла, не поворачиваясь ко мне лицом, и пошагала к дверям на выход из комнаты.

— Бабуль ты куда? Ни здрасти, ни до свидания. Ты вообще кто?

Дошагав до дверей, старуха повернулась и уставилась злым колючим взглядом на меня. Посверкав глазами, с пару минут, вдруг улыбнулась, черты её лица поплыли и вот вам баба Яга в тылу врага.

— Яга, ты откуда?

— От верблюда. За вами.

— А почему мимо чуть не прошла?

— Следы путаю. Лавана, я их нашла. И где б вы думали? Быстро собирайтесь, и домой, думу думать будем. — Огляделась:- А тут миленько!

— Кого нашла?

— Предания. У оборотней.

— Скажи это часа два, три потерпеть может?

— Конечно, может. А, что так?

— Детей хочу навестить, с отцом познакомить. Пойдёшь с нами, только, если можно скажу, что ты их прабабка и тебе девяносто лет.

— Раз девяносто, то скажи. А, что так молодо выгляжу?

— Да не выглядишь ты на эти годы, по местному лет на шестьдесят, от силы на семьдесят.

Ягишна растеклась от удовольствия. В гостях у сына меня всё время не покидало навязчивое чувство, зря мы сюда пришли. Кружку чая не предложили, пройти и присесть на диван не пригласили. Когда захотела взять годовалого внука на руки, сноха сказала: «Своих детей чужим не даю». Такая обида захлестнула, просто ужас. Скомкав наше посещение, мы по-быстрому ушли. Как было стыдно перед отцом и бабкой не передать словами. За что она со мной так? Приняла её как дочь, её сына как внука, свадьбу справила, кольца обручальные купила, мебель и многое другое, помогала деньгами каждый месяц, подарки к праздникам дарила не за три рубля. А сын тоже хорош. Мать обидели, слово кровинка не вымолвила.

— Па, карточки верни в банк. Они детям не потребуются.

— Торопишься.

— Не думаю. Простите меня, я сама такой встречи не ожидала. Не поверите, к дочери идти боюсь.

— Не думаю, что всё так плохо. Давай пошепчу.

— А смысл? Любовь колдовская мне не нужна. Спасибо конечно, Яга. Прости.

На порог дочери, не знаю как другие, а я ступила с опаской. Дочь с внучкой бросились к нам на шеи, перетискали и обслюнявили чуть ли не с ног до головы, как два малюсеньких щеночка радовались и торопливо делились новостями. Вытрясая из нас все подробности о том мире, где мы обитаем. Здесь нам были искренне рады. С сожалением посидев чуть больше часа, вручив подарки, и порыдав друг у друга на плече, мы три старика ушли ко мне домой. Не хотелось не о чём думать, обида на сына всё сильнее грызла мне душу, свернувшись ядовитой змеёй на сердце.