Дракон в стогу сена
Шрифт:
Хотя, вру – кроме вестернов Баюн смотрит трансляции с любимым «Динамо». Почему Баюн, проживший сотни лет бок о бок с ведьмой, среди болот и мертвых лесов, вдруг полюбил вестерны и футбол? Тайна сие великая есмь. Чужая душа – потемки, а душа кота-людоеда, наверное, вообще тьма египетская. Только так и могу объяснить. В общем, в последнее время его речь изобилует цитатами из вестеров с вкраплениями футбольных кричалок. Меня он теперь называет не иначе, как гринго.
Еще не зная о болезни кота, прихожу к нему поговорить о новых ВС для зоопарка – и застаю картину с кучей одеял, мокрым и красноглазым Баюном и докторами. Врачей двое. Третий – одетый в белый халат представитель службы безопасности.
– Сворачивай, сворачивай! Я тебе подскажу, куда это можно засунуть! [6] – восклицает Баюн.
Доктор спешно отходит и уже не рискует приближаться к людоеду, рассекающему воздух огромными когтями. Тогда вперед выступает охранник и принимается неумело увещевать больного, убеждая отдаться на волю лекарям. Баюн встречает его другой цитатой:
– Это еще кто?? Один подонок ушел, другой явился [7] .
В общем, взаимопонимания нет, но как только я возникаю в дверях, Баюн произносит изможденным голосом:
6
Цитата из фильма «Хороший, плохой, злой».
7
«Хороший, плохой, злой».
– Гринго! Что хотят от меня эти янки? Передай им, что мой кольт не знает промаха! Пусть убираются восвояси! Док, помоги мне пожить еще немного. Я жду добрых вестей [8] , – добавляет Баюн печально.
Чтобы соответствовать новому товарищу, мне пришлось освежить знание вестернов, которое прежде не было глубоким, так же как, впрочем, и знание футбольных кричалок.
– Должен предупредить, сеньор Рохо, мои услуги недешевы [9] , – заявляю с порога, – что случилось, Баюн? Это просто врачи. Они хотят тебя вылечить.
8
«Хороший, плохой, злой».
9
Цитата из фильма «За пригоршню долларов».
Баюн смотрит на меня огромными печальными глазами, потом, наконец, смиряется, ложится на живот и сердито бурчит, обращаясь к тому, что со шприцем:
– Когда надо стрелять, стреляй, а не трепись [10] !
Наконец, укол сделан, и троица в халатах удаляется. Я подсаживаюсь на край кровати и пытаюсь подбодрить больного.
– Будешь парнем без изъяна… – говорю я.
Баюн, не поворачиваясь ко мне, подхватывает без обычного энтузиазма:
– …коль болеешь за «Динамо». Что со мной, Гринго? Почему мне так плохо? Зачем эти злые люди делали мне больно?
10
«Хороший, плохой, злой».
– Баюн, здесь не сказочный мир. Здесь люди и зв… прочие существа, – спохватываюсь я, – могут заболеть не только оттого, что им откусили голову, как в твоем лесу, или продырявили пулей, как в кино.
– Да знаю я, знаю… Гринго, скажи, я тоже умру? Как Док Чахотка [11] ?
– Да нет, что ты? Это всего лишь грипп.
– Все люди делятся на два сорта: те, у кого есть
11
Герой вестерна «Тоумстоун».
12
«Хороший, плохой, злой».
Сидя у постели больного кота, понимаю, что мы подружились. Да, да, я отдаю себе отчет, как глупо это звучит. Знаю, что некоторые называют собаку другом человека. Но дружба эта – как правило – односторонняя. Собака предана человеку, и далеко не всегда – наоборот. Подобные разговоры о дружбе – эдакий реверанс в сторону животного – мол, мы, представители рода людского, ставим тебя – лохматое, хвостатое, четвероногое, – на одну ступень с нами! Хотя мы-то с тобой понимаем… – как бы говорит человек. Но, стыдно признаться, наши отношения с Баюном с каждым днем все более походят именно на настоящую дружбу. Без всяких реверансов. Трудно представить такой союз: человек и волшебный зверь, историк и людоед, двадцативосьмилетний парень и неизвестно-сколько-проживший-но-точно-более-ста-летний кот. Однако это так.
– Знаешь, что я подумал, Гринго? А ведь я неспроста заболел.
– То есть?
– Дракона-то у вас в будущем нету. Вот я и начал чахнуть.
Эта мысль мне очень не нравится именно своей разумностью. Логично же – если у них в прошлом дракон доживал последние годы и все ВС постепенно уходили в мир иной, то и в нашем мире это должно работать. У нас в конце двадцать первого века тоже с драконами напряг – если, конечно, не считать оными крупных комодских ящеров или категорию яхт. А значит, волшебные существа, которых мы с таким трудом отлавливаем, в скором времени испарятся. Или, как говаривал Баюн, скучевряжатся.
Я настолько потрясен этим очевидным открытием, что отказываюсь смотреть с Баюном отборочный матч с участием «Динамо», желаю коту скорейшего выздоровления и ухожу. Мне надо как следует подумать.
Через три дня кот выздоравливает.
– И как ты это объяснишь, старик? – спрашиваю я, скрывая ликованье. В последние ночи я плохо сплю, каждый день наведываюсь к коту, чтобы справиться о его здоровье, готовлю печальный доклад о бесполезности нашей затеи в связи с отсутствием драконов, а Баюн берет и выздоравливает!
– Понятия не имею, Гринго, – кот задумчиво чешет подбородок. – У меня только одно предположение – где-то у вас есть дракон. Но он тоже нездоров.
– Почему это?
– Гринго, ты даже представить себе не можешь, как меняется мир, в котором живы Повелители. У вас не так. Но я не умер, не исчез. Думаю, дракон у вас есть, но он один и в многолетней спячке – не иначе.
«А вот это уже и Анжеле будет интересно. Лишний повод подкатить», – думаю я.
– Ну и как его найти?
– В общем, – заканчиваю я доклад перед честным народом на оперативке, – Баюн утверждает, что дракон жил, дракон жив, дракон будет жить! Теперь только надо его найти!
– Вы как хотите, – заявляет Анжела, искря глазами, – но я ни за что не поверю, что в наше время, в существующей экосистеме может жить хоть один сухопутный звероящер подобных размеров. Эта гипотеза не состоятельна.
Блондинка валит научными терминами – залюбоваться.
– Почему? – подает голос Индра. – Если он спит где-нибудь в пещере, камнями заваленный по самые уши, как это отразится на экосистеме?
– И что же, – возражает Анжела, – спит столько лет, сколько современная наука существует? Лет триста?