Дракон во френдзоне. Или драконий отбор по-дружески
Шрифт:
Да, только как чужая идея, реализованная на государственные деньги, может быть прям вау. Но я же первая, кто подобное сделал в этом мире. И спали со мной из-за моего мозга, а не из-за чувств.
— У меня всего лишь гостиница.
— Ну, как видишь, в Бескрайних землях это показалось весомым аргументом, что ты неплохой идейник.
— Но и ты не мой хозяин.
— Я — твой опеукун, — ошибся в слове Верджил. — Так что все нормально.
С таким опекуном и враги не нужны. Можно себя поздравить с тем, что меня перемололи жернова
— Катерина, понимаешь, там такие люди, что отказывать нельзя, — он махнул рукой, а мне стало не по себе. — Но от традиций по поводу правил отбора никто отказываться не будет. Так что поздравляю, я решил тебя таким образом защитить.
— Это бред, — я не верила своим ушам. — Просто бред.
— Это политика, Катерина. Ну ты как не принцесса, хотя умная женщина. Неужели не понимаешь, что происходящее — честь?
— Понимаю, я все понимаю.
Там, где замешана политика, не место чувствам. Если я хочу другую жизнь, то должна отказаться от всего. Вопрос в другом — люблю ли я настолько сильно своего мужчину, что оставлю все как есть. Вот только почему сероглазка волновался, когда спрашивал о моем согласии выйти замуж за Верджила?
— Слушай, — Верджил очнулся. — Даже если забеременеешь от него, то воспитаю вашего ребенка как своего. Наследником будет. Так что не волнуйся.
Он вновь завалился на кровать, пока я стояла и переваривала информацию. То есть вот даже так?
Верджил пока спит, можно уйти, можно бросить все, или оставить все как есть, но у меня есть гостиница, в которую я вложила душу и сердце. Как я ее брошу? Так же, как я и распрощалась со своей прошлой жизнью.
Я будто в каком-то кошмарном сне, из которого все никак не могу вырваться. Вышла из комнаты Верджила, ощущая, как дрожу всем телом.
Мужские руки на моей талии показались мне чем-то мерзким, несмотря на привычное покалывание.
— Как все прошло? — я ощутила поцелуй на своей щеке.
— Все прекрасно, — ответила я. — Ты, кстати, как предпочитаешь видеться? Раз в месяц? Раз в год? Если я приеду в праздник, не запрешь меня где-нибудь, пока будешь развлекаться? Мне просто надо точно знать. И мой будущий муж тоже со мной будет ездить.
— Катерина, что ты несешь? — недоуменно спросил сероглазка. — Что он тебе там наговорил?
— Ничего такого, что могло мне понравиться, — я разжала его руки и направилась к лестнице. — Я же победительница отбора. Пойду радоваться.
— Так, а ну идем, — он схватил меня за руку и потащил в мои бывшие покои. Я пыталась вырваться из хватки, но ничего не получалось. — Мы же не будем ссориться на виду у всего замка?
Я тут же перестала вырываться. Действительно, нельзя выставлять напоказ свою личную жизнь.
Мы вошли в покои. Принцесса Элизабет сидела за столом, а ее охранник стоял возле окна. Девушка тут же улыбнулась нам.
— Я вас так рада видеть. Присоединитесь?
Я посмотрела на сероглазку.
— Ваша
Элизабет тут же подскочила.
— Да, конечно. Мы сходим в библиотеку на пару часиков.
Я хмыкнула, а сероглазка сурово посмотрел на меня.
— Я за вас так рада, — довольно сказала принцесса, поравнявшись со мной.
А я-то как рада, счастливей некуда.
— Он еще тот зануда, но вас не обидит, — она прошептала мне на ухо.
Принцесса и второй стражник вышли из комнаты.
— Я слушаю, — я скрестила руки на груди, когда сероглазка уселся на диван. — Что значит, меня хотели купить?
Мужчина тяжело вздохнул.
— То и значит. Я думал, что ты принадлежишь Верджилу, и он тебя в жизни никуда не отпустит, что, собственно, и получается, — ответил он. — Бескрайние земли не заинтересованы в конфликтах с другими странами.
— А меня спросить слабо было?
— И ты бы пошла за стражником? За обычным стражником? — он приподнял бровь.
Меня захлестнули эмоции. Хотелось орать и рвать на себе волосы. А он… а он сидит вот такой спокойный, контролирующий ситуацию.
— А ты как думаешь, после того, что ты узнал обо мне? Я ведь никому больше такое не доверяла. Я жалею об этом.
— Я неидеальный мужчина, я тоже могу ошибаться, — он поднялся и обнял меня. — Понимаю, что должен был прийти к тебе, но проще было сделать так, как я решил.
Я уткнулась в его грудь, ощущая тупую боль, засевшую в сердце. Как же все не так, как же все неправильно. Так не должно быть. Нельзя покупать другого человека, словно он игрушка, какие цели бы он ни преследовал.
— Я просто хотел, чтобы ты была рядом со мной.
Я застыла на месте, понимая, что он пошел решать проблему через Верджила.
Просто нет слов. Где эта мужская логика?
— Верджил сказал, что это из-за гостиницы, — ответила я.
Предательское сердце, почему ты вот таких выбираешь?
— Моя личная жизнь — это не его дело. Его дело было лишь дать тебе свободу.
Я люблю его. Люблю вот такого идиота. Он даже не представляет, какую боль причинил своими словами. Пожалуй, я всю жизнь буду жалеть о том, что сейчас сделаю. Я толкаю его обратно на диван и впиваюсь поцелуем в жесткие губы.
Я вся дрожу, но спасает его уверенность в каждом движении.
— Безумие, — шепчет он в перерывах между поцелуями.
— Полнейшее, — отвечаю я, усаживаясь на его коленях.
Все было рвано, на нервах — и так сладко в то же самое время. Я таяла в его объятьях, и в то же самое время будто парила на облаках нежности и ласки. За окнами разбушевался ветер, и вновь вспыхивали молнии.
Все было так правильно, как никогда в моей жизни. Я люблю этого мужчину и готова простить ему все, что угодно. Но он ничего не сказал, что нас ожидает, что у нас будет. Значит, для него все несерьезно.