Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи
Шрифт:
– А я слышал, что у них женщины тоже сражаются, – заметил Хедлейв. – Ну, куда их девать?
– Бери за ноги да пошли сбросим в море! – ворчал Ормкель. – Тут десять человек можно на ночь разместить, что же нам теперь из-за этих вонючек на берегу под дождем торчать?
Взять трупы за ноги не получалось, потому что плоть совершенно сгнила и скелет разваливался на куски, но обломками досок прежних обитателей кое-как выгребли за порог и оставили в сторонке, прикрыв теми же досками. Не поместившимся под крышей пришлось опять устроиться на земле, но стены домов давали хоть какую-то защиту от ветра. Развели костры, Кольгрим сварил похлебку из пшена и остатков вчерашней
– Если мы завтра, конунг, не найдем чего-нибудь получше костей, а сети в такую погоду не поставишь, я и не знаю, что будем делать, – озабоченно говорил Торварду старик, ведавший в походе съестными припасами. – Или завтра посылай людей искать дичь. Тут в горах должны водиться черные быки с такими вот рогами.
Расставив дозоры, Торвард лег спать. И ему снова приснилась вчерашняя богиня. На белой шее блестело золотое ожерелье и бусы из красных камней, под белыми одеждами легко угадывались волнующие очертания ее бедер, длинных стройных ног, высокой груди и изящных плеч, так что Торварду стало жарко, несмотря на холод и сырость вокруг. В руках она держала тот же рог и приглашающе протягивала его Торварду. Он потянулся к ней… и проснулся.
– Конунг! – Над ним склонился Кальв Белый Нос. – Конунг, проснись!
Была глубокая ночь, все хирдманы в заброшенном доме спали, но у дверей стоял Вальмар Ореховый в мокром плаще – из полуночной стражи, как и Кальв.
– Что такое? – Торвард быстро сел, мгновенно прогнав сонную одурь.
– Там… там… – Кальв был уже седым, опытным воином и повидал много всякого, но сейчас с трудом подбирал слова. – Там идут…
– Кто? – Торвард был уже на ногах и торопливо связывал волосы в хвост – заплетать косы было некогда.
– Вроде люди… а может, духи или великаны, какой тролль их разберет!
– Где? Идут сюда, на нас?
– Тролль их знает!
– Показывай! – Торвард быстро затянул ремень пояса, накинул на плечо перевязь с мечом, оправил новый полушубок из белого волка, уже пропахший морем и дымом, и пошел за Кальвом.
Снаружи было темно, только луна, полная и ослепительно белая, сияла среди серых непричесанных облаков. Торвард быстро глянул вверх – серые кони мчались по ветру, волосы всадниц в серых одеждах развевались вместе с конскими гривами. Вокруг что-то происходило, и он, потомок самого Харабаны Старого, ощущал это всей кожей. Во вселенной что-то сдвигалось, колесо года поворачивалось, в бесчисленно-какой-то раз уничтожая отжившее и расчищая дорогу новому.
Сегодня День Фрейи! – вспомнил Торвард. В полночь открываются Врата, выпуская обновленную юную богиню в мир. А уже почти полночь.
– Вон они, посмотри! – Кальв провел его к группе дозорных, которые, вопреки всем правилам побросав свои места, столпились и смотрели все в одну сторону, обмениваясь негромкими восклицаниями.
Поселок располагался с внутренней стороны невысокой гряды, защищавшей жилища от морских ветров. Чуть ниже по склону пролегала дорога, которая, поворачивая, уходила от побережья в глубь острова. Вчера она была пуста, и на ней тоже не нашлось свежих следов.
Но сейчас там наблюдалось явное оживление. С запада к поселку приближалось целое шествие – пешеходы и всадники, кучками и поодиночке, двигались в глубь побережья, и каждый нес горящий факел. Первым побуждением Торварда было поднимать дружину и готовиться к битве, но тут же он понял, что здесь что-то не так. Никто из людей на дороге не держал оружия, ни у кого не было щитов или шлемов – ничего, кроме факелов. Не удавалось разглядеть, как одеты эти люди, мужчины там или женщины – видны были
Огни факелов и пятна голубоватого ореола уходили и скрывались в темноте побережья, а им на смену на дороге появлялись все новые, такие же неразличимые и бесшумные путники. Они возникали с разных сторон, с востока и запада, вливались в общий строй на дороге и тоже тянулись в глубь острова. В темноте хорошо был виден поток из множества огоньков, и все они двигались, как будто неслышный голос звал их вдаль.
– Ы! – что-то вроде сказал Эйнар, растрепанный и ошарашенный, и тронул Торварда за рукав.
Торвард посмотрел, куда тот показывал.
– В-вон тот только что вылез и-из-под земли! – слегка дрожащими губами доложил Эйнар. – Я видел! Не было, и вдруг – раз, есть! Идет себе, сволочь!
Одинокий огонек шел прямо от скалы, постепенно одеваясь уже знакомым ореолом и обозначая очертания фигуры. Проходя мимо замерших на склоне фьяллей, фигура слегка приподняла факел – то ли это вышло случайно, то ли поприветствовала их.
– Здоровается, гад! – пробормотал Эйнар.
– Это все мертвецы, конунг, да? – шепнул Вальмар.
– Да уж не живые! – согласился Торвард. У него мороз гулял по коже, как у остальных.
– Куда их всех понесло?
– Не знаю. Но сегодня праздник, День Фрейи.
– Что у них там, на берегу?
– Откуда я знаю? Завтра пойдем посмотрим.
– Ой, вон ихний конунг! – Свейн Обжора вдруг показал пальцем куда-то на запад.
По тропинке приближалось целое скопище огоньков, причем они двигались в строгом порядке. Глянув туда, Торвард сразу понял, что действительно видит короля. Впереди ехала колесница, вроде тех, какие он видел на рисунках очень старых поминальных камней, но никогда – на самом деле, а в колеснице сияли две фигуры – одна впереди, побольше, другая поменьше. Ее везли два черных коня с огоньками во лбах, по бокам повозки двигалось еще по семь огоньков с каждой стороны. Фигура главного ездока выглядела особенно внушительной, и Торвард, напрягая зрение, сумел рассмотреть, как ему казалось, голову и плечи мужчины. Волосы и борода мертвого короля спускались ниже пояса, лицо было исполнено гордости и величия. В руке он держал золотой серп – знак власти над Миром Мертвых. Как во сне, медленно преодолевая вязкость остановившегося времени, мертвый король повернул голову, и взгляд его упал на Торварда. Торварда пробрала дрожь; король учтиво и с достоинством кивнул ему как равному, но тут же видение пропало, превратившись опять в стайку невнятных огоньков. Король со своей свитой удалялся по дороге в глубину острова, и Торвард провожал его глазами, борясь с желанием последовать за ним. У него было чувство, что король позвал его за собой.
И вдруг все огоньки в долине разом погасли. Светила только луна, все такая же круглая и повелительно-торжествующая.
До утра никто больше не спал, и только перед рассветом фьяллей сморила такая тяжелая дрема, что ей не могли противиться даже дозорные. Проснулись, только когда уже рассвело. Ничего страшного не случилось, но все чувствовали себя странно и неприятно: после ночи осталось ощущение вялости и одновременно возбуждения, беспокойства. Каждому казалось, что его где-то ждут и он должен спешить, пока не поздно.