Дракон вредный, подвид мстительный
Шрифт:
— Ему пятьсот!
А теперь он вёл первое занятие, и оно было невероятным. Под сводами просторного тренировочного зала Хипп показывал своё искусство, и от его пируэтов у всех первокурсников приоткрывался рот.
Хипп демонстрировал движения и удары. Когда магистр взял меч и начал новый смертоносный танец по залу, у меня закружилась голова.
— Красиво, да? — неожиданно встрял Янтарчик.
Я заворожённо кивнула.
Потом сглотнула, выдохнула и попробовала прийти в
После окончания занятий я немного отдохнула и принялась за домашнее задание. Просидела в кабинете лорд Эрвина, с пользой для себя.
Кстати, один раз меня прервали.
Курс как раз ушёл на большую перемену, Янтарный погасил свою проекцию, а минут через пять встрепенулся и заявил:
— Так! Августа, к нам гости!
Я быстро спрятала книги и вернулась на место караульного в полной убеждённости, что это лорд Эрвин.
Однако вместо портала и выходящего из него директора, была распахнутая дверь, и магистр Форгин с унылым лицом.
Преподаватель по «Политической подготовке» вошёл в кабинет, а увидев, как я вытягиваюсь в ровненькую вертикальную линию, вздохнул:
— Отомри, горе.
Я подчинилась, а толстяк махнул бумажным пакетом и добавил иронично:
— Леди, ваш обед.
Я очень удивилась.
— А разве можно?
— Нужно, — отозвался дракон. — Служба службой, но голодный солдат — плохой солдат.
Если бы на кухню поманил эр Форс, я бы, пожалуй, не пошла, даже при том, что в животе уже урчало. А Форгину доверилась безоговорочно.
— Вообще-то обеды караульным носят дежурные с кухни, — пробурчал толстяк. — Но в эту башню доступа у них нет.
Слова стали откровением. Нет доступа? Это как?
— То есть дежурные сказали вам, что меня нужно покормить? — вопрос прозвучал осторожно, мы как раз вошли на личную, как я теперь поняла, кухню нашего директора.
— Ну почти. Лорд эр Форс сообщение прислал.
Это было странно. Очень. Даже страньше, чем три печеньки и самолично сваренный кофе.
Я даже с ответом не нашлась, и Форгин интерпретировал молчание по-своему:
— Не веришь?
Подумав, я отрицательно качнула головой.
— И правильно, — прозвучал неожиданный ответ! — Не верь. Никому и ничему. — И уже с нажимом: — И ни на что не соглашайся, Августа!
Я совсем растерялась. Он сейчас о чём?
— Мужчины, они… понимаешь, они очень разные, — продолжил тем временем препод. — Ты молода и красива, и спешить тебе некуда, поэтому… не верь. Лучше вот, — он протянул мне пакет, а сам покосился на чайник, стоявший возле плиты. — Бутербродик съешь.
Вынув из пакета два больших многослойных бутерброда, я снова покосилась на Форгина, на его обширный живот, и поняла, что с «бутербродиками»
— Чай сама себе заваришь, — сказал преподаватель, заглядывая в один из навесных шкафов.
Чай? О, это было бы чудесно, вот только…
— А лорд Эрвин ругаться не будет?
— Скажешь, что я разрешил.
Я поморщилась. Просто вообразила всю эту картину, и в моей фантазии директору было без разницы кто что разрешал. Вымышленный эр Форс всё равно был крайне недоволен! Его буквально перекашивало.
— Ладно. Ешь и карауль дальше, — хмыкнул толстяк. Развернулся и направился к выходу.
Подумав, я всё-таки уточнила:
— Господин Форгин, а как часто кадеты сторожат кабинет лорда директора? Это тоже «почётное место»? Как и то, что в общем зале?
Дракон притормозил и бросил через плечо:
— Это самое почётное, леди. Почётнее не придумаешь.
Тут он задумался и обернулся.
— Впрочем, нет. Есть ещё одно. Самое-самое-самое. Но… — Форгин выразительно погрозил пальцем. — Даже не думай!
Миг, и до одной кадетки, наконец, дошло. Так дошло, что даже щёки заалели!
Только объяснить толстяку я не смогла. Пока боролась с шоком, препод ретировался. Ушёл, оставив меня наедине с бутербродами, ещё не приготовленным чаем и дикой мыслью — он думает, будто между мной и Эрвином может что-то быть?
Мысль, конечно, не нова — нечто подобное уже озвучивали старшекурсники. Но то кадеты, а это умудрённый жизнью преподаватель по Политической подготовке!
Он же не серьёзно, верно? А вообще это возмутительно!
Исполнившись чувств, я зверски вгрызлась в первый бутерброд.
Сам Эрвин вернулся ближе к ужину, и выглядел так, словно вышел из салона. Волосы идеальные, рубашка белоснежная и отглаженная, брюки с ровными стрелками, начищенные сапоги и строгий форменный камзол.
Пространство сразу наполнил аромат дорогого мужского парфюма, а сам директор посмотрел остро. При том, что я слишком бодро стояла на положенном месте и тянулась как тростиночка, само Небо велело заподозрить какой-то подвох.
Вот он, видимо, и заподозрил.
Подойдя вплотную, директор подцепил пальцем мой подбородок и уставился в глаза. Смотрел так, словно в чём-то обвинял! Или пытался отыскать доказательства моей виновности?
Не скажу, что испугалась, но стало неловко. Настолько, что я в итоге заёрзала и отодвинулась к стене.
На миг стало жутко — вдруг пристанет? Но эр Форс ещё помнил о чести. Либо, что вероятнее, бледная кадетка была ему не очень-то нужна.
— Ну что, леди Августа, — в итоге рявкнул он. — Будем ещё нарушать дисциплину?