Дракон вредный, подвид мстительный
Шрифт:
Промелькнул выходной, за ним новая учебная неделя, а накануне следующего выходного, после воодушевляющей лекции по «Политической подготовке», Форгин сделал неожиданное объявление:
— Так, господа кадеты! Утром, после завтрака, жду вас на площадке перед замковыми воротами. Кто не явится или проспит получает минус в зачёт.
Первокурсники… ну, вообще-то мы отнеслись спокойно. Пусть выходной всего один, и у каждого имелись на него планы, но ничего плохого сообщение Форгина
Однако утром ситуация изменилась. Погода, которая была отличной всю неделю, испортилась — похолодало, небо затянуло тучами, начал накрапывать дождь. Второй момент был просто странным — на той самой площадке мы обнаружили не только преподавателя. Под одной из стен лежала целая гора… лопат?
— Это что? — увидав лопаты, прошептала Валетта. — Зачем?
Мы недоумённо пожали плечами. Парни-сокурсники тоже не понимали.
Затем заметили у Форгина стопку новеньких хозяйственных мешков, однако понятнее опять-таки не стало.
— Ну что? Все в сборе? — громко уточнил толстяк.
Попытался нас пересчитать, но махнул рукой и резюмировал:
— Идём!
Но прежде, чем открылись ворота замка, а подвесной мост опустился, преподаватель велел разобрать лопаты. Последних оказалось меньше, чем первокурсников, и мы с девчонками поначалу не стремились, а потом подумали, что инструменты могут пригодиться…
В итоге пришлось вступить в драку. На нашу компанию добыли аж две лопаты, и — о, неожиданность! — нам же Форгин всучил мешки.
После этого, невзирая на колючую морось и злой ветер, кадеты первого курса Высшей Военной школы отправились… куда-то.
Нас просто вывели из замка, приказали построиться по двое и «шевелить своими двумя». Вот мы и шевелили. Шагали вслед за Форгином по каменистому склону, всё ниже натягивая шапки и поднимая воротники форменных курток.
Было странно, холодно и хотелось домой.
Я всё гадала куда нас ведут, но реальность превзошла любое отсутствие ожиданий. Такую версию я бы и под бокалом игристого не выдумала! И вообще.
Кругом были скалы и каменистая местность, однако Форгин привёл к широкой впадине, где сохранялась почва. На этой почве рядами росли некие растения. Много растений! Целая внушительная гряда. Даже небольшое поле можно сказать.
— Ээ-э… — дружно выдали кадеты.
— Поэкайте мне тут! — прикрикнул Форгин.
Затем посмотрел на нас, на девчонок, причём совсем уж скептически:
— Так. Вы стоите и контролируете. Будете мешки считать. Умеете?
Мы неуверенно закивали. С неохотой передали парням добытые в схватке лопаты, и тут прозвучало:
— Погода, конечно, испортилась, но что делать? Всё равно ж пора копать.
После этого Форгин одолжил одну
— То есть это огород? — тихо и ошарашено произнесла Пенелопа.
А староста нашего курса задал более разумный вопрос:
— Господин Форгин, это какой-то аграрный эксперимент? Но при чём тут мы?
Вот как бы да. Кадеты Высшей Военной школы в огородах разбираться не должны, не наша задача, но толстяк улыбнулся так, что затмил оскалом самого лорда Эрвина.
— Как это «при чём»? — переспросил он. А потом ка-ак рявкнет: — Разговорчики в строю! Копать быстро и с огоньком! И чтобы ни один клубень не пропал, ясно?
Парни подпрыгнули и подчинились. Произошло разделение труда: кто-то копал, кто-то выбирал из земли круглые штуки, а кто-то складывал всё в мешки — мешков получалось довольно много.
Ну а мы стояли… и всё-таки радовались тому, что не участвуем.
А потом препод подошёл и спросил, строго щуря глаза:
— Девушки, вы готовить умеете?
Я умела. Правда. Значительная часть моего детства прошла на кухне, я обожала наблюдать за нашими поварами и частенько им помогала.
Но признаваться почему-то не хотелось. Зато с языка слетело:
— У нас Миоль в этих вопросах гений.
Раньше, чем бледная успела возразить, Форгин радостно потёр ладони и уведомил:
— Отлично, Миоль! Когда вернёмся, пойдёшь со мной!
Едва препод отвернулся, мою соседку перекосило так, что ой, а я мысленно взвыла, признав себя дурой.
Подколола, да? Порадовалась? Снова перевела ненависть Миоль в острую стадию! Ну почему мне не молчалось? Не могла прикусить язык?
— Ну, Августа, — прошипела Миоль.
Я изобразила удивление:
— А что не так? Он же не абы кто, не кадет какой-то, а преподаватель, причём из важных.
— Вот сама бы и шла, — продолжила шипеть соседка.
— Не могу. У меня руки в плане готовки кривые. А ты ведь…
— Я разве говорила, что люблю возиться с кастрюлями? — перебила она.
Говорила или нет было уже не важно, и я пожала плечами, так и не показав своего сожаления. Ведь действительно зря влезла. Точно зря. Жаль, что уже не изменить.
Мы провели на поле часа три. За это время у кромки вырос ну очень внушительный ряд мешков, Форгин этим мешкам радовался, а кадетов в итоге прибил нехорошей новостью. Объявил, что мешки нужно доставить в школу, вот только разрешения на телепортацию у Форгина нет.