Драконье горе, или Дело о пропавшем менте

Малинин Евгений Николаевич

Первым, с раздирающим уши ревом пошел вперед воздушный смерч, с каждым метром и оборотом набирая силу и ярость. А следом за смерчем рванулся, едва слышно посвистывая, неярко поблескивающий и неистово вращающийся диск, слепленный из мельчайших кристалликов льда – моих невыплаканных слез!

В считанные мгновения смерч оказался над графом и, беспощадно выдернув его из седла, подбросил вверх.

– В-в-з-з-з-и-и-г-г! – прозвенел ледяной диск, и голова Альты, упрятанная в стальной шлем, отделилась от дрыгающего руками и ногами тулова. А диск, нарушая все законы физики, мгновенно замер и пошел в обратную сторону, заметно снижаясь!

– В-в-з-з-з-и-и-г-г!

И

тело графа развалилось прямо по опоясывающему его ремню. А диск уже шел в обратную сторону!..

– В-в-з-з-з-и-и-г-г!

И ноги графа, отделившись от остатков туловища, полетели вниз!

Ошметки графского тела вместе с остатками его панциря и вооружения еще не успели оказаться на земле, как над дорогой зазвенел истошный визг Оберона. Карлик, подброшенный вверх беспощадным смерчем еще пытался творить какие-то охранные или атакующие пассы, но посвистывающий голубоватый диск пропел свое:

– В-в-з-з-з-и-и-г-г!

И ручки карлика, отрезанные выше локтя, последовали за остатками графа. А диск, мгновенно изменив направление полета и встав вертикально, повторил свое:

– В-в-з-з-з-и-и-г-г!

Располовинивая крошечного чародея по хребту.

И тут же захлебнувшийся визг карлика сменил утробный рев барона Торонта!

Впрочем, я уже не слушал, что ревел лорд Гастор, выдернутый из седла, и уже не смотрел на очередную кровавую расправу выпущенного мной боевого заклинания. Я спокойно поднялся в седло стоявшей рядом лошади, щит сам прыгнул на мое левое предплечье, а правая рука потащила из ножен черный глазастый клинок. Лошадь, как мне показалось, тоже вполне самостоятельно развернулась мордой в сторону Красных шапок, и только мой крик принадлежал мне:

– За фею Годену!..

– За фею Годену!.. – эхом повторил рядом со мной маркиз Вигурд, и наши лошади ринулись вперед неудержимым галопом!

Однако схватки не получилось. Первым, на что опустился мой меч, оказалась голова сэра Лора. Когда я обратным движением потянул клинок на себя, тот уже успел опуститься до середины груди начальника тайной службы, и на этом его служба закончилась! Первые трое-четверо из попавшихся нам Красных шапок еще пытались как-то манипулировать своими алебардами, но были порублены в секунду. Остальные, увидев, что остались без руководства и поняв, что им не справиться с двумя бронированными, неуязвимыми чудовищами, начали бросать свое оружие и разбегаться, прячась в окружающих дорогу зарослях. Через минуту я повернул лошадь снова в сторону замка.

Там тоже все было закончено. Вдоль стен замка, по обе стороны от ворот валялась графская гвардия, справа, куда направился мой смерч, поломанная и побитая, слева, куда двинулся диск, покрошенная. Ворота были распахнуты и я беспрепятственно проехал во двор замка Сорта, бывшую цитадель графа Альта.

Соскочив с лошади я крикнул совершенно мертвым голосом:

– Управляющий!..

И передо мной тут же возник невысокий толстенький… сквот в скромном и опрятном одеянии.

– Где ты держишь… сумасшедшего сквота по имени Юрий? – спросил я, уставившись управляющему в лицо сквозь забрало шлема.

– Но, господин, я не могу без распоряжения графа… – начал было управляющий, но его перебил появившийся рядом Вигурд:

– Граф Альта, двенадцатый лорд Сорта убит в честном поединке, и, поскольку наследников у графа не было, твоим хозяином стал его победитель – князь Владимир шестнадцатый лордес Москов, тринадцатый граф

Сорта! Повинуйся ему!

– Слушаю, господин, – тут же согнулся в поклоне управляющий, – Прошу за мной!..

И он повел нас в главный дворец замка. Пройдя через парадный вход и поднявшись по шикарной лестнице на третий этаж, мы дошли до последней, самой дальней двери, которую сквот открыл маленьким ключом, висевшим на огромной связке. За дверью располагалась небольшая прихожая, из которой вели две двери и открытая арка. Едва дверь хлопнула, закрываясь за нами, из-за арки раздался пьяный голос:

– Нет, граф, больше не уговаривай! На сегодня я пас и минус! И вообще, сколько можно – все спирт да спирт, сало да сало! Можно подумать ты меня, как свинью, на убой откармливаешь!

Мы прошли в арку и увидели лежащего на роскошной тахте, столь долго разыскиваемого, Юрку Макаронина. На нем красовался замызганный до полного неприличия мундир, распахнувшийся на груди и открывающий чужим взорам старую голубую майку и бледную Юркину грудь.

Геройский старший лейтенант, тоже увидел нас и, удивленно вытаращив глаза, спросил:

– У нас сегодня что, маскарад? Тогда я требую заменить спирт коньяком!..

Я поднял забрало и устало проговорил:

– Пошли Юра, тебя полковник дожидается…

Старлей смотрел мне в лицо и не узнавал. А тоже время в его затуманенном алкоголем мозгу, знакомые слова – «Юра» и «полковник», рождали определенные рефлексы, а потому он неуверенно поднявшись со своей тахты, просто, но достаточно тоскливо согласился:

– Пошли…

Мы снова спустились во двор и я приказал управляющему, или, как он сам себе ненароком обозвал, дворецкому, чтобы Юрке подали заседланную лошадь. Лошадка появилась буквально через минуту. Тут я кое-что вспомнил и полез отвязывать от своего седла мешок. Порывшись в его содержимом, я откопал свою старую джинсу и прямо во дворе стал освобождаться от своих шикарных доспехов, великолепного камзола, на котором пока еще не стояло торговой марки «Шапс и компания», от сапог и прочей рыцарской амуниции.

Переодевшись, и сложив не нужное мне больше добро к ногам обалдевшего сэра Вигурда, я сунул маленькую погремушку в карман джинсов и повернулся к вытаращившему на меня глаза дворецкому:

– Слушай внимательно тринадцатого лорда Сорта, крыса! Поскольку я должен покинуть эти благословенные края, я назначаю своим наследником маркиза Вигурда, шестого лордеса Кашта и, отныне, четырнадцатого лорда Сорта и передаю ему все, что имею в этом мире. Если я узнаю, что ты плохо ему служишь, я вернусь и спущу с тебя живого шкуру! А тебя, маркиз, – я повернулся к потерявшему дар речи Вигурду, – Прошу принять мою благодарность и искреннюю любовь. Да, еще… передай это барахло в Лесной заповедник, Маулику и скажи ему от меня спасибо… и привет Топсу с Фокой… А теперь, прощай!

Он хотел что мне сказать, что-то возразить, но я с нажимом повторил: – Прощай, – а потом вдруг притянул его к себе и обнял.

Вряд ли сэр Вигурд в своих латах почувствовал крепость моих объятий, но их сакральное значение он понял, и, отстранившись, я заметил блеснувшую в его глазах слезу.

Я вскочил на свою верную кобылку и повернулся к давно сидевшему в седле Юрику:

– Ну что, поехали, похищенный!..

И только тут он меня узнал:

– Володька!.. Сорокин!.. – изумленно воскликнул прямо на глазах трезвеющий оперуполномоченный, трогая вслед за мной своего конька, – Как ты меня отыскал?!