Драконье горе, или Дело о пропавшем менте
Шрифт:
«Граф сказал тебе, что у него в замке находится сквот, называющий себя Человеком?»
«Нет!»
Я еще чуть ослабил хватку, а потом показал ее сознанию огромного черного человека, или сквота, с безобразной бычьей головой. Этот Минотавр открыл пасть и, дыхнув обжигающим огнем прямо в ее закрытые глаза, проревел: – Ты моя!!! Помни – я знаю о тебе все, твоя суть – моя суть, первая твоя попытка воспротивиться мне, и я тебя развею прахом по этому Миру!!! Ты будешь продолжать служить принцу, но никогда не забудешь, что ты – моя!!! Я хочу знать все,
«Я постараюсь… господин…»
«Ступай!..»
И я покинул ее сломленное сознание.
Несколько мгновений ничего не происходило, Эмельда, прикрыв глаза и едва заметно покачиваясь, стояла около моей кровати. Затем это мягкое покачивание прекратилось, ее веки дрогнули и открылись. Еще мгновение она смотрела на меня, словно не понимая, где находится, а затем в ее глазах вспыхнула ненависть! Ее тонкая, белая, изящная рука взметнулась вверх, и в ней блеснуло узкое лезвие кинжала.
В тот же момент перед ее сознанием вновь возник огромный, черный минотавр, из его пасти полыхнуло пламя и вырвалось рычание: – «Моя!!!»
Кинжал с едва слышным звуком упал на ковер, через мгновение вознесенная для удара рука бессильно обвисла, и светлая, сгорбившаяся фигурка медленно растаяла, словно клочок тумана, занесенный в комнату через приоткрытое окно.
Я лежал, не в силах даже пошевелиться от усталости. Даже не усталости, а полной опустошенности. Лежал и ждал, когда снова смогу уснуть… Горечь под языком прошла, что давало мне повод несколько успокоиться, но сердце продолжало колотиться, словно мой разум все еще вел страшную, беспощадную борьбу, в которой тело не могло принять участия!
Прошло несколько минут, мне показалось, что за окном начало светлеть, но именно в этот момент я снова заснул. Теперь уже никаких сновидений не было, как не было никаких звуков, никакого света…
Проснулся я очень поздно и сразу же увидел у своей постели сидящего на ковре Фоку. Маленький каргуш молча смотрел мне в лицо, в его лапах поблескивал узкий клинок кинжала, а на его остренькой мордочке было написано невиданное, просто-таки невозможное уважение!
Я с огромным удовольствием хорошо отдохнувшего человека потянулся и, приподнявшись на локте поинтересовался:
– Что нового на свете?..
Фока почесал свой оранжевый хохол и пропищал:
– Да вот главный советник принца захворал… Похоже, переутомление…
– Бывает, – беззаботно отозвался я, – А Кроха где?..
– Завтрак тебе готовит… Она сказала, что сегодня тебе понадобится особо плотный завтрак…
– К-хм, – раздумчиво кашлянул я, – Ну что ж, она, пожалуй, права!
– Тогда вставай и одевайся… – как-то не слишком уверенно предложил Фока, словно сомневался в моей способности самостоятельно подняться с кровати.
Я скинул одеяло, быстро спустил ноги на пол, и в этот момент моя голова действительно слегка закружилась.
– Да ты не торопись так!.. – послышался озабоченный
– Ну вот еще, – недовольно пробормотал я, слегка потряхивая головой чтобы прогнать туман, – Что я – инвалид что ли какой?..
Тем не менее, я гораздо осторожнее поднялся на ноги и направился в ванную комнату, стараясь не делать резких движений.
Когда я уже раскладывал по плечам и разглаживал кружевной воротник камзола, в спальню заглянул серьезный Топс и поинтересовался:
– Ну, как, все в порядке?..
– В порядке, – кивнул в ответ Фока, – Щас выйдет!..
– К завтраку все приготовлено… – доложил Топс и тихо прикрыл за собой дверь.
Уже через минуту мы входили в столовую, причем Фока умудрился открыть передо мной дверь, чем привел меня в полное замешательство – все его поведение никак не соответствовало сложившимся у меня представлениям о гордом каргуше «из рода ярко-красных каргушей».
Стол действительно был накрыт к завтраку, но… Того количества блюд, которое было выставлено на нем, вполне могло хватить на дружеское застолье для трех четырех странствующих рыцарей, а сэра Вигурда, между тем, за столом не было.
Я уселся на свое место, с некоторой оторопью рассматривая свой завтрак, и мне под нос немедленно подсунули здоровенную тарелку с дымящейся разварной рыбой, присыпанной какими-то специями.
– Это именно то, что тебе сейчас необходимо, сэр Владимир, – раздался у меня над ухом мелодичный голосок Крохи, – Тебя и впереди ожидают значительные умственные напряжения…
И тут меня словно мягко стукнули по затылку! Я мгновенно вспомнил, что произошло ночью в моей спальне и удивленно оглянулся. Кроха смотрела мне прямо в глаза, на ее губах играла довольная улыбка, и по ее виду я понял, что она все прекрасно знает. Правда говорить о своей осведомленности она не стала, а вместо этого обернулась и громко произнесла:
– Гротта, соус к рыбе не слишком остыл?! Уже три минуты прошло, как мы сняли его с огня!..
– Нет, нет… – послышался из-за двери голос нашей служанки-хозяйки, – Этот соус вполне выдерживает до десяти минут, прежде чем начинает терять свой вкус…
– Ты слышал?.. – обернулась ко мне Кроха, – Ешь быстрее, а то не почувствуешь настоящего вкуса!..
И она снова улыбнулась.
Я посмотрел на подсунутое мне блюдо и вдруг понял насколько я голоден! Схватив длиннозубую вилку и взяв из корзинки кусок ноздреватой лепешки, я принялся за рыбу.
Могу твердо сказать, что ни до этого, ни после я не ел ничего вкуснее. Горячая, пряная рыба и холодное белое, чуть кисловатое вино создавали такой неповторимый вкусовой контраст, что я даже… растерялся, когда рыба вдруг закончилась! Впрочем, долго горевать мне не дали, Кроха немедленно поставила передо мной новую тарелку с незнакомым мне салатом. С первой ложки я понял, что вкушаю крабы с какими-то незнакомыми мне добавками под совершенно восхитительным соусом. А крабы я всегда обожал!