Драконье горе, или Дело о пропавшем менте
Шрифт:
– А вы к Демиургу едете?! – немедленно заинтересовался «мэтр Барбат».
– К Демиургу, – подтвердил я.
– А зачем?.. – баггейн сделал еще шажок вперед, от любопытства совершенно забывая об осторожности.
– А по личному делу… – пресек я его неуместное любопытство.
Баггейн почесал косматую голову и на минуту задумался, а затем попросил:
– А вы возьмите меня с собой!..
Мы с сэром Вигурдом снова переглянулись, в его глазах читалось сомнением, зато мне просьба Барбата понравилась. Однако, я решил кое-что уточнить:
– С чего это ты решил
Баггейн снова почесал макушку:
– Если вы даже и повезете мою жалобу Демиургу, то по пути половину забудете, а половину переврете, и получу я в результате вместо удовлетворения щелчок по носу. Сам я свою жалобу не забуду, изложу кратко и доходчиво, вот и получу вместо щелчка по носу полное удовлетворение. Дом я свой оставляю на время, и когда вернусь, полностью рассчитаюсь с бабкой Бертой. И одному мне искать Демиурга не придется, ваша компания мне очень даже подходит!..
– Это почему же ты решил, что тебе наша компания подходит? – неожиданно спросил сэр Вигурд.
– А потому что кроме тебя в этой компании никто меня не обидит! – быстро ответил баггейн и показал маркизу язык. Сэр Вигурд почему-то покраснел и не стал отвечать на нахальный выпад фейри.
– Ну, в общем, мы тебя конечно можем взять с тобой… – с некоторым сомнением произнес я, – Только вот… как ты за нами поспеешь, мы-то, как видишь, верхом, а ты на своих двоих… Я бы тебя взял к себе, да…
– Да вижу я, вижу, – перебил меня Барбат, – Только мне-то лошадь совершенно не нужна, я сам себе и лошадь, и пантера и… кто захочу.
– Ну что ж, – согласился я, – Собирайся, только быстро…
– А чего мне собираться, – пожал плечами баггейн, – Я весь тут.
– Тогда… – я хотел сказать «поехали», но оборвал сам себя, – А когда ты меня будешь учить память назад гонять?
– Да хоть сейчас… – немедленно предложил баггейн, – Только ты тогда с лошади слезай.
Я взглянул на сэра Вигурда и тот согласно кивнул. Тогда я спустился на землю и присел на торчавший рядом пенек.
Баггейн подошел поближе и сказал:
– Смотри мне прямо в глаза и слушай очень внимательно!
Я уставился в его небольшие темные глазки, затененные выпуклыми надбровными дугами и густыми бровями, и приготовился «очень внимательно» слушать. Мэтр Барбат, в свою очередь уставился прямо мне в глаза, набрал полную грудь воздуху, готовясь заговорить, но почему-то не торопился начинать. Эти молчаливые «гляделки» продолжались около минуты, а затем фейри с шумом выдохнул и обиженно заявил:
– Ты чего надсмехаешься?..
– Я?! – моему удивлению не было предела.
– Именно ты! – подтвердил он.
– И не думал!.. – воскликнул я.
– Не думал, да?.. – возмущенно запищал баггейн, – Так чего ж ты просишь тебя учить, когда и без меня все умеешь?!
– Что умею? – не понял я.
– Все умеешь!.. Память назад гонять умеешь!..
– Да если б я умел! – приподнявшись с пенька воскликнул я… и тут же замолчал. Совершенно неожиданно я понял, что действительно могу «сгонять назад» свою память и посмотреть, что произошло прошлым вечером и этой ночью. И
Я пошарил глазами вокруг себя и сразу же отыскал подходящую травинку. Аккуратно сорвав ее, я поднес к носу тоненький стебелек и вдохнул чуть пряный травяной запах. Затем я откусил измочаленный кончик и взял травинку в зубы таким образом, что ее кончики более или менее равными частями торчали из уголков рта, а середина стебелька оказалась прикусанной.
После этого я выпрямился на своем пеньке и, уставившись прямо перед собой чуть прикрытыми глазами, попытался припомнить, что я видел, подъезжая к оврагу. Моя шустрая память немедленно и в деталях показала мне окружающий пейзаж, причем в его движении – мы все-таки ехали к оврагу. Едва этот пейзаж поплыл мимо моего внутреннего взора, как я быстро, стараясь не выпустить травинки изо рта, пробормотал коротенькое заклинание, сидевшее, как оказалось, в моей голове, и пейзаж чуть дернулся, на мгновение как бы размылся и в следующий момент… поплыл в другую сторону!..
Несколько секунд я понаблюдал это «обратное» движение а затем попытался, используя его как своеобразный разгон, перекинуть память в события прошлого вечера. В следующую секунду на мои глаза опустилась непроницаемая тьма, но едва я успел подумать, что теряю сознание, как она рассеялась, и я увидел перед собой стол в старухиной столовой, за которым мы вчера ужинали!
– … ело у нас к Демиургу!.. Секретное!.. – услышал я собственный голос.
Мамаша Берта тяжело вздохнула в ответ:
– Вот… Все с делами… И никто к нему не заедет просто так… поболтать!..
«Вперед, вперед!» – поторопил я свою память, и она послушно перескочила чуть вперед.
– Что б ты знал, милый, – довольно проговорила Берта, – Я лучшая нянька на всем белом свете!
– Лучшая кто?!!
– Нянька лучшая!.. И представь себе, недоверчивый сэр, что сам Демиург умолял меня нянчить его малыша!..
– Выходит, у ва… нашего Демиурга… ребеночек появился?..
В моем вчерашнем голосе выразилось самое неподдельное изумление, а в моей сегодняшней голове изумление было не меньше – так вот что мне вчера сказала старуха, и что я никак не мог вспомнить утром! А разговор, между тем, продолжался:
– И давно это случилось?
– Я ж тебе сказала – почти восемь лет назад…
– А, ну да!.. А почему ты… домой вернулась?
– Я занимаюсь только малышами!.. – гордо ответила фрау Холле и неожиданно звонко икнула, чуть не сбив мою работающую память, – А Кушамандыкбараштатун уже сильно подрос…
– Кто… прости… подрос?..
Я сам, сидя на пеньке, чуть было не повторил этот вопрос, но вовремя спохватился, что… вспоминаю.
– Да ты что, совсем что ли запьянел?! – уставилась на меня матушка Берта с нескрываемым возмущением, затем как-то странно повела из стороны в сторону глазами, пошевелила бровями и продолжила, – Я ж тебе объясняю – я нянька, занимаюсь совсем маленькими детьми… Когда малыш Демиурга – Кушамандыкбараштатун, подрос я ушла из горной резиденции. А уж он так ревел, так ревел! Никак не хотел со мной расставаться!