Драконье горе
Шрифт:
– Нигде не топают… Раньше топали…
И снова два голоса в унисон:
– Кто топает?!
– …Не вижу…
– Слепундра…
– …Глухая!…
Рокот становился все тише и тише и на этом последнем слове затих совершенно, лишь спустя секунду едва слышно донеслось:
– Смотрю…
– Слушаю…
– Нюхаю…
Я посмотрел на сэра Вигурда, оглянулся на спрятавшегося позади моей лошади баггейна и на притихших каргушей. Надо было что-то делать, только вот – что?…
Немного подумав, я решил для начала получше рассмотреть, кто это там впереди перешептывался. Моя бабочка
В глубине тоннеля, перегораживая практически всю его ширину, стояли три толстых существа четырех – пятиметрового роста. Первое, что бросалось в глаза, были необыкновенно маленькие головы с огромными оттопыренными и заостренными кверху ушами, покрытые явно никогда не знавшими расчески, торчащими во все стороны рыжими космами. Самая длинная и неопрятная «косма» у каждого из чудищ болталась до колен и, по всей видимости, была бородищей. Морды у этих верзил были весьма похожи на… сквотские, однако их носы превышали любые допустимые размеры и были до невозможности… загрязнены, толстые, синего цвета губы в четырех местах прижимались выступающими наружу клыками, толстенные щеки странным образом подергивались, словно все трое что-то жевали, не двигая при этом нижней челюстью. А вот глазки у этих молодцев были совсем крошечные и слабо светились красным. Впрочем, я быстро понял, что глаза имелись только у двоих. Третий, стоявший с левого боку, органов зрения не имел и, видимо, именно по этой причине медленно ворочал головой, явно прислушиваясь к тому, что происходило перед ним.
Мои маленькие каргуши ухитрились забраться мне на плечи, и даже рогатый осел, снедаемый любопытством, бесшумно выдвинулся чуть вперед, разглядывая открывшееся нам зрелище. Мы вполне смогли насладиться видом Демиурговой стражи, и наконец один из них довольно громко проворчал:
– Эй, глазастенький, тебе не кажется, что стало слишком светло?…
Ворчал, между прочим, тот самый, у которого глаз не имелось.
– Да, – нехотя согласился тот, что стоял в середине. – Появилась тут какая-то… мошка… Светит… Сильно…
– А это не солнце?! – забеспокоился слепой. – Если это солнце, я прячусь первым, мы договаривались!…
– Ты что?! Какое солнце?… – усмехнулся стоявший справа. – Тебе ж говорят – мошка, а солнце огромное, оно сюда не поместится…
– А может, кто кусочек отломил и сюда к нам притащил! – не унимался слепой. – Вы щас «мошка» говорите, а потом смотаетесь, а мне куда деваться?!
– Ну кто отломил?! Кто притащил?! Говорят тебе – никого нет! Мошка светящаяся залетела!… Вот я ее сейчас раздавлю!
– Дави ее! Дави!! – возбудился слепой.
И тут я принял решение. Сделав знак сэру Вигурду, чтобы он оставался на месте, я двинулся вперед, в освещенное пространство. Едва моя кобылка пару раз переступила ногами, как слепой тролль заорал:
– Во!!! Опять затопали!!! Стой!!! Кто идет?!!
Но я уже выехал в освещенную часть тоннеля и стал виден для двух зрячих.
– Не ори, – сморщил недовольную рожу стоявший в середине. – Вижу я, кто идет!…
– И
– И кто?… – тут же совершенно успокоившись, поинтересовался левый.
– Да сквот какой-то… на лошади… – словно бы нехотя пояснил слепцу средний.
– Мясо! – обрадовался слепой и, неожиданно нагнувшись, принялся суетливо шарить перед собой волосатыми лапами, приговаривая: – Щас покушаем, щас покушаем…
У меня в голове быстро заметались странные сказочные мысли типа «Не уловивши лебедя, да в котел…» или «Сел на пенек, съел пирожок…», но, тряхнув головой, я их отогнал, тем более что средний тролль недовольно проворчал, обращаясь к своему незрячему товарищу и не сводя с моей персоны горящих угольков своих глаз:
– Не суетись… Сквот какой-то странный… Весь черный и… блестит…
– Может, он уже зажаренный?! – с надеждой проговорил слепой. – Не люблю я сырого мяса…
– Ага, – недовольно буркнул средний тролль. – Зажаренный сквот едет…
– На печеной лошади!… – добавил правый.
– Так!… – немедленно заволновался слепой. – Мне половину лошади и голову сквота… – и добавил, словно оправдывая свои чудовищные требования: – Вы же знаете, у меня печень не в порядке, мне жареного нельзя…
– Так я ошибся, – проворчал правый. – Лошадь тоже жареная…
Слепой помолчал, а потом обиженно воскликнул:
– Ну и гады же вы оба! Врете вы все! Никакой он не жареный!
– Почему? – разом спросили оба его товарища.
– Не пахнет жареным!… – язвительно пояснил слепой.
Я был уже шагах в десяти от продолжавшей стоять неподвижно троицы и, остановив лошадь, неожиданно для себя самого громко «пошутил»:
– Сейчас запахнет!…
Все трое замерли, и средний глухо переспросил:
– Кем запахнет?…
– Жареным!… – пояснил я.
– Это я понял, – ответил средний тролль. – А кем – жареным?
– Никем, – слегка удивился я. – Просто запахнет жареным!
– Просто пахнуть жареным не может! – наставительно произнес средний тролль. – Жареным пахнет, когда кого-то жарят!
– Например, тебя… – пояснил стоявший слева. – Но ты пахнуть жареным не будешь!
– Почему? – не понял я.
– Потому что мы тебя так, сырым съедим!
И все трое весело расхохотались – мне показалось, что начался новый камнепад.
Когда они чуть угомонились, я поинтересовался:
– И кто же вы такие будете, весельчаки?…
– Я – Аред! – гордо произнес средний, ударив себя в грудь мохнатым кулаком. – Это – Варед, – ткнул он пальцем в стоявшего справа. – Ну а это – Скаред. – И он небрежно махнул в сторону левого. – Мы тролли на страже!
– И что делаете?! – строго спросил я.
Аред немного растерялся, словно забыл, что они, собственно говоря, делают, но тут же припомнил:
– Мы бдим!
И он, приставив к бровям козырек из собственно ладошки, больше напоминавшей капот самосвала, принялся вглядываться в темноту за моей спиной. Варед при слове «бдим» обеими руками схватился за собственные уши и еще больше оттопырил их, а Скаред совершенно жутким образом вывернул свои ноздри и интенсивно задышал, причем из носа у него немедленно вытянулась огромная… сами знаете что! Зрелище было более чем впечатляющее!