Драконье горе
Шрифт:
– Ну, бал!… Подумаешь!… – тут же запищал Фока. – До бала мы еще пообедаем!…
Я с улыбкой покачал головой и встал из-за стола, и в этот момент в столовую заглянула испуганная Гротта. Быстро взглянув на Кроху, она перевела взгляд на меня и прошептала:
– Сэр Владимир, к тебе пришел отец Симот… Он говорит, что ты сам приглашал его для разговора…
«Вот как раз монаха мне после такого завтрака и не хватало! – горько подумал я. – Но не отсылать же его назад, тем более что я действительно сам просил его о встрече…»
Посему я вздохнул
– Проведи его, пожалуйста, в кабинет… Я думаю, там нам будет удобно…
Гротта быстро скрылась за дверью, а я повернулся к Крохе:
– Чуть не забыл тебя поблагодарить за твой подарок… Если бы не он, я мог бы… проспать самое интересное.
Ее глаза вспыхнули удовольствием, но ответила она скромно:
– Рада быть полезной…
– Не надо так… – очень серьезно произнес я. – Не надо… так… официально… Я… ты… мне… понимаешь, очень дорога… Очень. Я… я потом тебе все… объясню…
Быстро развернувшись, я чуть ли не бегом бросился в свой кабинет.
Когда я вошел, отец Симот медленно прохаживался по ковру, имея при этом весьма задумчивый, я бы даже сказал, углубленный вид. Повернувшись на звук закрывающейся двери, он по-отечески мне улыбнулся и произнес своим мягким басом:
– Ты хотел поговорить, сэр Рыцарь, чем же может тебе помочь смиренный служитель Демиурга?…
Я посмотрел в его прищуренные глаза и молча предложил ему одно из кресел, стоящих у небольшого столика.
Молельник принца уселся, я присел напротив и после секундной паузы проговорил:
– Мне нужна помощь… в одном не совсем обычном деле… Принц, правда, обещал мне помочь, но я несколько сомневаюсь в том, что ему это удастся… А дело вот в чем…
И я рассказал отцу Симоту ту же самую историю, которую накануне поведал принцу. Введя молельника в курс дела, я проникновенно добавил:
– Теперь ты понимаешь, как важно для меня возможно скорее отыскать Демиурга?…
Отец Симот молча покивал, не сводя с меня глаз, а потом поинтересовался:
– А ты, сэр Рыцарь, действительно обладаешь какими-то необычными магическими способностями?…
– Разве я посмел бы, отец Симот, обманывать служителя Демиурга?… – укоризненно произнес я. – Вчера я продемонстрировал принцу свои… способности, и он был полностью удовлетворен!…
– Угу… угу… – задумчиво буркнул молельник, и по его виду я понял, что у него есть еще вопросы ко мне, но он то ли не решается их задать, то ли не может их сформулировать. В кабинете на несколько минут повисло молчание, потом отец Симот встал и прошелся по ковру, задумчиво глядя себе под ноги. Его раздумья, на мой взгляд, затягивались чересчур долго, и я уже собирался… кашлянуть, но тут он остановился прямо передо мной и негромко спросил:
– А кто из фейри учил тебя магии?…
– Да… никто…
– Угу… угу… – повторил он свое бурчание и снова заходил взад-вперед.
Остановившись через минуту, он задал следующий вопрос:
– Скажи мне, Рыцарь, как своему молельнику, ты веришь, что этот Мир создан Демиургом?…
– Конечно!… – удивленно
– Ты веришь в то, что Демиург, совершив акт творения, больше не вмешивается в жизнь созданного им Мира, дает своим созданиям самим развиваться, совершенствоваться или… угасать?…
– Ну… – Я был в некоторой растерянности, недостаточно хорошо разбираясь в здешней теологии. – Мне кажется, что Демиург все-таки принимает определенное участие в наших делах… Ведь, согласись, что даже самим своим существованием он влияет на наше поведение…
– Вот! – воскликнул вдруг отец Симот с непонятной страстью. – Вот именно – тем, что мы знаем о Демиурге, о его существовании, зачастую определяется наше поведение! А у тебя не бывает ощущения, что Демиург… или некто другой, постоянно наблюдает за твоим поведением, оценивает его и решает, что дальше с тобой делать?! Ты не задумывался о том, что с тобой будет после смерти?!
Теперь уже пришла пора мне изобразить задумчивость. В принципе я сразу понял, что молельник интересуется моим ощущением… божественности, хочет понять, не появляется ли у меня мыслей о… Боге?! Только не хочет напрямую произносить это слово. Но ведь и мне вроде бы не полагалось… ощущать Бога?! Потому я с достаточной долей задумчивости проговорил:
– Нет… у меня нет ощущения, что я интересен кому-то… высшему… А после смерти?… Я был бы счастлив стать Тенью…
Выговаривая эти слова, я очень внимательно наблюдал за своим собеседником и мне показалось, что тот едва сдержал вздох удовлетворения. Едва заметная улыбка тронула его губы, он опустился в кресло рядом со мной и быстро спросил:
– А насколько определенно ты знаешь… своих предков?… – при этом его острый нос как-то быстро покраснел.
Я удивленно вскинул брови, но ответил твердо:
– Настолько, насколько их должен знать благородный сэр! До шестнадцатого колена!
– А скажите мне… не обижаясь, как своему молельнику… в вашей округе не ходят слухи о… беззаветной любви одного из твоих благородных предков к… кому-нибудь из фейри?…
– Сплетни не могут служить источником информации! – гордо ответил я, но тут же, чуть смутившись добавил: – И о каком из благородных родов не ходит подобных… слухов?…
На рожу этого… Демиургова прихлебателя немедленно выползла довольная ухмылка:
– И во многих благородных родах появляются дети, наделенные поразительными качествами!… – И тут же, заметив мой загоревшийся взгляд, он заторопился с объяснением: – Порой это проявляется через три-четыре поколения!…
Я выдержал минутную паузу, а затем тоном, не допускающим возврата к прежней теме, спросил:
– Так ты можешь мне помочь найти Демиурга?!
И тут он заюлил:
– Видишь ли… э-э-э… сэр Владимир, Демиург уже очень давно никому не являлся, ни с кем не разговаривал, никого не приглашал к себе в резиденцию… Право, сейчас очень сложно сказать, где он может находиться… Я, конечно, постараюсь навести справки у своих… э-э-э… коллег, но это потребует времени…