Драконье лето
Шрифт:
Лошади стали, и Марек спрыгнул с козел. За спиной хлопнула дверца кареты.
— Я не заговаривал тебе зубы, Лин, — Марек отодвинулся, давая мне соскочить. — Я думал о себе. Люди — и маги! — куда чаще думают о себе, чем об окружающих. Например, содержатели этого двора и не думают нас встречать.
— Неудивительно, если вспомнить, который сейчас час, — Анри, в сухой чистой мантии, неторопливо спустился и достал карманный хронометр, — скоро полночь.
— Вот ты их и разбудишь.
— Замечательная идея. —
— Значит, потребуем внимания, — Анри убрал часы. — Заставим себя уважать.
Он прищурился и поднял левую руку к небу ладонью вверх. Сквозь раскрытые пальцы побежали искры: вниз, вниз, на утоптанную землю, на пучки соломы. Я уже открыла рот, чтобы крикнуть, но искры вскипели, поднялись, образовав пламенеющую розу над гибкой кистью руки, и хлестнули воздух огненной плетью.
Плеть свилась в кольцо, с сухим свистом отмеряя круги над головой. Отражение огненного колеса вскипело в каждом из окон. Я прикусила губу. Стекло — штука дорогая, если разобьется хоть одно…
— Эй, эй!
От входа бежал приземистый толстяк в мягком фланелевом костюме, прижимая руку к груди. Когда он приблизился, я поняла, что на нем пижама.
Анри поклонился. Плеть погасла, и он опустил руку с таким видом, как будто прятал в ножны рапиру.
— Добрый вечер.
— Зачем? — просипел толстяк. — Здесь же дети!
— И им не понравились фейерверки?
— Так ночь на дворе!
— И вы хотите, чтобы мы провели ее здесь? В Галавере заинтересуются, узнав, как холодно вы принимаете волшебников.
По лицу толстяка прошла судорога.
Я посмотрела на Марека.
— Челядь? — прошипела я.
Он развел руками.
Внутри спешно разводили огонь, зажигали свечи. Заспанная служанка, бормоча что-то про дилижансы, проезжающие ночью, прошествовала наверх с деревянной бадьей.
— Все комнаты заняты, — Анри был мрачен. — В одной найдется место для девушки, нам же придется требовать хозяйскую.
— Не по-людски. — Марек снял с шеи кожаный мешочек и вытряхнул из него несколько монет.
— Я пройдусь, ждите здесь.
— Он тобой всегда так командует?
Анри скрестил руки на груди и прислонился к стене, не отвечая.
— Дилижансы приходят раньше, — заметил Квентин. — А частные экипажи так поздно не ждут. Мы потеряли уйму времени в той луже. И, кажется, остались без ужина.
— Тебя зовут Квентин или Само Собой Разумеется? — едко осведомился Анри. — Без мантий нас бы на порог не пустили. Ночуйте в конюшне, дорогие гости, и попробуйте уехать не заплатив!
— В Теми так не бывает, — сказала я. Квентин скривился, как от зубной боли, но промолчал. — У нас говорят, трое дверей не запирают: трактирщик, лекарь и часовщик.
— Когда захочу починить часы, дам тебе знать, —
Марек вырос за спиной Квентина бесшумно, словно тень.
— И?
— И — комнаты нас ждут.
Анри неуверенно улыбнулся.
— Ты мастер… Сколько?
— Какая разница? Лин, вторая дверь налево. Учти, она храпит.
— Кто, дверь?
— Да уж не твоя соседка! — Марек подавил зевок. — Лучшее средство от простуды — долгий, спокойный сон. Раньше полудня я завтракать не выйду.
— Договорились.
— Здравая мысль.
— Еще бы!
— Что ж, спокойной ночи.
В комнате горела свеча, от бадьи поднимался пар. На одной из двух кроватей под безмерным лоскутным одеялом кто-то сопел.
М-да. В моей комнате… в моей бывшей комнате куда уютнее.
И стоило отправляться драконы знают куда? Ради дверей Галавера, которые, может, и не откроются?
Я скинула одежду и ступила в бадью. Как и там, в лесу, вода окутала ноги, но нежно, бережно. Я села и обхватила колени руками. Вставать с утра не надо, соседка спит, можно и посидеть.
Забавно: мне так хорошо в воде. Значит, я не великая и вовсе не волшебница? Ведь Анри выглядел как выжатый лимон, а Квентин и того хуже. Я помогала Мареку с лошадьми, а те двое исходили болью. Словно лишились чего-то нужного, чего нет у меня.
Да что такого? Радоваться надо, что я могу принять ушат ледяной воды не моргнув глазом! Нет волшебства, ошибся старик Корлин — не очень-то и хотелось!
А вдруг есть?
Я зачерпнула ладонью воды и плеснула по плечам.
Холодно. Огонь внутри угас или спрятался так, что не выманишь. И остается только провожать взглядом чужие игры с пламенем и остро, тянуще завидовать.
Спросить бы Корлина… Но он давно умер, а я не дракон, чтобы шагнуть во врата времени и найти его там. Да и не вернуться мне обратно из прошлого…
Или поступить, как советует Марек? Зазвучать самой так, как я хочу? Найти свою беглость и внятность, пусть без огня, но стать счастливой?
А как? Где? Кем я стану? Кому буду нужна? И что, так просто взять и отказаться от мечты?
Холодно.
Скользкая терка не хотела мылиться в остывающей воде. Я кое-как вытерлась и уже сделала шаг к постели, как в дверь постучали.
Я торопливо юркнула под одеяло.
— Я решил, что вещи тебе еще пригодятся, — заявил Марек, закрывая за собой дверь. В руках он держал сумку и ножны. — Оставлять их на ночь в экипаже было бы опрометчиво.
— А здесь?
— А здесь с ними ничего не случится, — он вздохнул. — Анри не стоило лезть на рожон. Теперь мы как в стане врага.
— Он не смог удержаться, — возразила я. — Я видела, как светился Квентин, когда запускал шар в реку. С Анри то же самое. Это их жизнь. Красота.