Драконье лето
Шрифт:
…Дадим им выбрать.
Я не заметил, как холод отступил. Мы опускались все ниже и ниже, звуки стихли, запахи исчезли — как в палате лазарета. Земля приняла нас мягко, воздушные щиты лопнули с тихим хрустальным звоном, и я заметил странную пустоту: серебряных зеркал больше не было. Исчез и сосуд с ртутью. Я повернул голову и улыбнулся: в десятках шагов от нас садились драконы.
Дирижабли опускались. Кто-то крепил тросы, кто-то готовил сходни. Из рощи доносились стоны; должно быть, туда сейчас
Ноги не слушались, и я остался лежать на земле. К Эйлин бежали маги; Эрик сидел рядом с ней и держал ее за руку.
Из корзины воздушного шара вылетела белокурая девушка и бросилась к Анри. Он вскочил, отряхнул брюки от гари и подхватил ее на руки так легко, словно готовился к этому всю жизнь.
Небо очистилось. Дым относило в сторону, и сквозь серое марево проглянуло солнце. Я задрал голову и смотрел на него, пока мир не заполнился ослепляющим золотом слез.
А потом солнце обрушилось в обморок.
ГЛАВА 6
Лин
Когда над полем боя вспыхнули огненные буквы и Вельер с Даленом первыми спустились на землю, я не поверила собственным глазам. Неужели все закончилось? Так быстро?
— Все только начинается, — пробормотал рядом Марек. — Переговоры, торг, строительство… Знаешь, чего я боюсь? Что мои и твои договорятся, а людей отодвинут в сторону.
— Не будет такого, — я покачала головой. — Вельер знает, на что способны люди. И Дален знает.
— Сейчас — да. Но через двадцать лет? Через пятьдесят?
— Увидим… Марек, я должна бежать туда.
— Подожди, — он смотрел мимо меня. — Мне жаль будет с тобой расставаться.
Я подняла брови.
— Я никуда не собираюсь… Марек, я же не могу уйти через врата…
— Мне жаль будет с тобой расставаться, — повторил он, и я наконец-то поняла. И залилась краской.
— Мне тоже, — прошептала я. — Очень.
Идею палаточного лагеря на обожженном поле отмели сразу. Кто-то словно невзначай упомянул о замке в Вельере, огромном и брошенном, и уже к полудню драконы и дирижабли потянулись туда.
Квентин провалялся без сознания все эти часы. Я сидела рядом с ним в дирижабле, перелистывая обгорелую тетрадку, и пыталась найти хоть пару целых строк, но слова прыгали перед глазами.
«Важно, что история течет в одном направлении. Всегда. Да, из настоящего мы уходим в прошлое, но какое это имеет значение? Важно лишь то, что мы больше не увидим друзей…»
«Прошлое — залитая солнцем дорога, по которой уже все прошли, и теперь ты шагаешь по ней в полном одиночестве. Но в конце пути есть кое-что еще, и оно наполняет тебя надеждой. Знание, что все кончится хорошо».
Банальности, которые проговариваешь, чтобы утешить себя. От безысходности, от потери смысла или от одиночества?
А может быть, это и есть
Квентин… Корлин…
Пепел все побери, у меня же есть отец. Мама умерла… еще года не прошло. А я — я хоть раз о них вспомнила за эти дни?
Но мама хотела, чтобы я была счастлива. А отец… он не пропадет без меня. Он трактирщик, он встречает многих людей. Может быть, уже встретил.
Во мне нет драконьей крови. Нет ни капли магии. И я буду всю жизнь оборачиваться, гуляя по улицам, — но никогда не увижу Квентина…
Я перегнулась через борт гондолы. На мокрые скалы накатывался прибой, вторым цветением распускались кусты жимолости, гладкие каштаны, первоцветы. Зеленеющая трава, яркие листья — неужели снова приходит весна?
— Здесь осенью всегда так, — заметил молодой маг, управляющий дирижаблем. — Мы ведь летим на юг. А в Вельере цветут розы.
Погулять бы тут вдвоем! Ведь у нас есть еще несколько дней, правда? И, может быть…
— Линка… — Квентин открыл глаза. — Где мы?
Я улыбнулась.
В замке нас встретили приветливо, испуганно и недоуменно. Местный бургомистр, высокий и пухлый, хорошо знал мэтра, и это облегчило нам задачу. Впрочем, и он нервно сглотнул, узнав, с кем имеет дело.
Многие волшебники и сами выглядели смятенными. Стояли, разводили руками, маялись, вспоминали, как коснулось их серебряное зеркало… А потом словно прорвалась плотина: разговоры в каждом углу, сначала негромкие, сочувственные, делались все торопливее, все громче, глаза разгорались, и вот уже вчерашние недруги хлопают друг друга по плечам, смеются, откупоривают бутыли с янтарным медом…
Драконам новости дались легче. Когда «мы — одно» въелось в плоть и кровь, а род священен, естественный ответ новым родичам — сострадание. И облегчение, что твоя вина не сделалась непомерной.
«Подружись со мной, пичужка, будем вместе в доме жить, сядем рядышком под вьюшкой, будем азбуку учить…»
Вельер как-то незаметно стушевался, отошел от дел. Один раз я видела его в пустом каменном коридоре: он стоял, не двигаясь, и я уже хотела его окликнуть, но Марек утащил меня за руку и тихо объяснил, что именно там когда-то находились их комнаты — Марека и Аркади.
Квентин проводил долгие часы с магами. Однажды рано утром он исчез, и я полдня бродила по парку как потерянная — но они спустились с неба, сияющие, и из сбивчивых объяснений Анри я поняла, что им удалось создать первый айсберг…
Мэтр постигал премудрости тонкого огня под присмотром Эйлин и казался на десять лет моложе. Я, наверное, так до конца и не привыкла к нему — новому, но мы понимали друг друга.
— Поговори с Квентином, — негромко сказал он как-то. — Если он хочет видеть тебя рядом с собой, вы найдете выход.