Драконьи крылья
Шрифт:
– На последнее больше похоже, – кивнул Франц, бросая красноречивый взгляд на накренившуюся карету. – А где твои спутники, Александра? Не одна же ты проделала этот путь?
– Конечно, не одна, – согласилась она. – Меня вез Эд… Он же там умирает! – встрепенулась она, подрываясь с земли. – Ему надо помочь!
– Кому помочь? – не понял Франц.
– Эду! То есть сэру Эдуарду! – поправилась она, со всех ног бросаясь к «седлу».
– Сэру? – вздернул брови ее новый знакомый. – Давненько не слышал, чтобы кого-то так называли.
С досады Саша была готова откусить свой болтливый язычок.
– Я
– Ну давай посмотрим, что у нас тут за сэр всадник такой… – вслед за девочкой Франц приблизился к полузарывшемуся в землю «седлу». Короткое движение рукой – и бронеколпак плавно отошел вверх и назад.
– Покажете потом, как вы это сделали, сударь? – не удержалась от вопроса Саша.
– Непременно, – бросил Франц, ища глазами, куда бы пристроить свой арбалет. В какой-то момент девочке показалось, что он собирается дать его ей в руки, но вместо этого стрелок предпочел положить оружие на носовой обтекатель машины, да еще и предупредил как маленькую: – Не трогай, он заряжен.
– Я вижу, – кивнула Саша.
Перегнувшись через борт, Франц заглянул в кабину «седла». Несмело приблизившись, девочка сунулась туда же.
Эд полусидел-полулежал в пилотском кресле. Голова его безвольно свесилась набок, глаза были закрыты, лицо – белым, как снег, левое плечо – в запекшейся крови. Протянув руку, Франц дотронулся ладонью до лба рыцаря, затем, сорвав с плеча Эда перепачканный плащ, принялся ощупывать рану пальцами, тут же окрасившимися алым. Рыцарь едва слышно застонал, и Саша отшатнулась в смеси ужаса и радости: он жив!
– На вид рана пустяковая, – проговорил, наконец, Франц, медленно выпрямляясь. – Чем это его ударили? Похоже на клевец или болт боевого арбалета.
– Не знаю, – виновато проговорила девочка. – Когда он сажал меня в карету, все еще было в порядке… С ним все будет хорошо? – заглядывая в глаза собеседнику, спросила она.
– Рана пустяковая, – повторил Франц. – Крови вытекло не много, и если оружие не было отравлено, ничем серьезным это ему не грозит. Но на боевые молоты и арбалетные болты редко наносят яд, это не копье и не стрелы… Не стану врать: твой приятель сейчас топчется на пороге незримых чертогов космоса – или хаоса, это уж как повезет, – если еще не переступил его одной ногой. И дело не в ране.
– А в чем? – сердце Саши рухнуло в бездну.
– Понятия не имею. Возможно, все-таки яд. Или какая-то болезнь.
– Болезнь? – переспросила девочка. – Точно! – осенило ее внезапно. – Он же сам говорил тому дядьке из мансиона, что в первый раз на планете! Карская лихорадка!
– Карская лихорадка?
– Ну да! Ею все заболевают, кто впервые прилетают на планету. На Кар. Я тоже болела – но давно, в детстве, и ничего не помню. Но хозяйка Яна ругалась, что извела тогда на меня лекарств на тридцать юаней.
– Никогда не слышал ни о какой карской лихорадке, – пожал плечами Франц. – Она заразная? – похоже, он не без труда подавил в себе порыв отойти прочь от «седла».
– Все, кто на Кар прилетают, заражаются, – убито сообщила Саша. – Ну, кто раньше не болел.
– А не на Кар?
– Не знаю. Нет, наверное, –
– Кролики, вон, тоже наплитанские, – хмыкнул Франц, делая жест в сторону туши подстреленного им недавно длинноуха. – А ничего, отлично прижились здесь, в Руг.
Что ее собеседник имел в виду, Саша толком не поняла.
– В карете есть аптечка? – спросил между тем тот. – Такой ящик или шкафчик с красным кружочком.
– Не знаю, – не ожидала такого вопроса девочка. – Хотите посмотрю?
– Посмотри, – кивнул Франц.
Она метнулась в карету. К ее радости, аптечка нашлась быстро: деревянный сундучок с, как и сказал ее новый знакомый, красным кружочком на горбатой крышке стоял в углу возле сидения.
– Есть! – радостно крикнула она, высовывая голову в дверцу.
– Тащи сюда все, что там найдешь! – откликнулся Франц. – Или нет, погоди, я лучше сам посмотрю, на месте.
Поднявшись в салон, он опустился на колени перед сундучком, откинул крышку и принялся копаться в его недрах.
– Стандартный набор, – проговорил он через минуту, оборачиваясь к ней. – Одно из двух: или лекарства от этой твоей лихорадки тут нет, или ее положено лечить обычными средствами.
Не зная, что сказать, Саша промолчала.
– Нужно перенести твоего друга ко мне, – заявил Франц, захлопывая крышку сундучка и поднимаясь на ноги. – У меня где-то был лекарский атлас, там наверняка найдется что-нибудь про его болезнь. Пока же просто вколем сэру всаднику стимулятор, – он продемонстрировал ей найденную в сундучке продолговатую ампулу синего стекла. – Исцелить он его вряд ли исцелит, но даст нам какое-то время на то, чтобы определиться с лечением.
– А к вам – это куда? – спросила девочка, когда они уже снова были возле «седла».
– Увидишь, – сказал стрелок, ловко закатывая Эду рукав. – Сейчас главное – не куда, а как далеко.
– И как далеко? – тут же задала вопрос Саша.
– Да уж неблизко. Полдюжины миль – вроде и не так много, но по большей части через лес, а дорог тут нет, только звериные тропы. Один я не справлюсь – надо же еще по сторонам оглядываться, и чтобы стрела была наготове… Поможешь мне?
– Конечно! – без тени сомнения заявила девочка.
Из древесной коры Франц соорудил Саше пару сандалий. Сперва она отказывалась их надевать, но стрелок настоял, сказав, что часть пути придется преодолеть по острым, как драконьи зубы, камням, и девочка уступила. Обмотанные вокруг голеней тесемки, сделанные из ремня безопасности, с корнем вырванного в салоне кареты – как Францу удалось это сделать, она не видела, – противно терли непривычные к обуви ноги, но Саша решила не жаловаться.
Срубив два стройных молодых деревца – топорик обнаружился у него под плащом, – Франц тщательно очистил их от веток и связал между собой при помощи второго ремня из кареты. Получилась примитивная волокуша, на которую они и положили пугающе холодное тело Эда. После того первого стона за все время раненый рыцарь более не издал ни звука. Саша очень боялась, что тот вот-вот умрет или, может быть, даже уже умер, но Франц сказал ей, что минимум до утра врата в незримые чертоги космоса для ее Эда закрыты, и она предпочла поверить.