Драконий Оборотень
Шрифт:
— Учитывая, что я тебя даже слышать не могу? — оборотень усмехнулся. — Боюсь, у меня не было шансов.
— То есть, ты бы попытался, если бы у тебя была такая возможность? — я снова принялась изворачиваться в седле, намереваясь наградить его возмущенным взглядом. — Попытался бы?
Рука оборотня машинально обхватила меня крепче, не давая упасть. Я снова оказалась прижатой к его груди, не имея возможности рассмотреть выражение его лица. Некоторое время Сев молчал.
— Возможно, я бы мог сделать это, — медленно, словно подбирая слова, проговорил он, в конце концов, где-то на уровне моего виска. —
— Да разве такое можно захотеть?! — скептически фыркнула я.
— Да, — тихо и серьезно ответил мне оборотень. — Иногда меня просят помочь забыть некоторые вещи. Кое-что совсем вычеркнуть из памяти, кое-что просто сделать более… далеким. Но лично я бы предпочел, если бы в твоей жизни никогда не возникло повода обратиться ко мне с подобной просьбой.
— О, — я замолчала, раздумывая над его словами. Действительно, в жизни случается всякое. Я рассеянно потеребила висящий на цепочке медальон, а потом, снова вспомнив, что рано или поздно придется все-таки вернуть его владельцу, спросила:
— Каково это, вообще — слышать чужие мысли?
Сев на минуту задумался.
— Сложно вот так, сразу, объяснить… Пожалуй, это немного сродни тому, чтобы постоянно находиться посреди толпы, в которой каждый пытается говорить что-то свое. Точно так же тех, кто находится ближе, слышишь лучше, и наоборот. Только здесь все сложнее. Это целое море мыслей, образов, чувств, ощущений и эмоций разной степени силы и яркости. Иногда, поначалу, можно даже запутаться — где твои мысли, а где чужие. К счастью, большая часть их так никогда и не оформляется окончательно, оставаясь всего лишь набором образов и ощущений, и от этой части обычно легче всего абстрагироваться. А со временем привыкаешь понемногу отключаться и от всего остального, и воспринимаешь его уже скорее, как фон для своих собственных мыслей. Если заниматься этим достаточно долго, то потом уже практически не ощущаешь никакого дискомфорта.
— Но при желании ты все равно можешь слышать других, так? В смысле, выборочно?
— Да.
— А ты тогда не мог бы сделать усилие и выборочно не слушать меня, когда у тебя вдруг появится такая возможность?
Оборотень неожиданно рассмеялся.
— Почему тебя это так сильно беспокоит?
— Ну, как тебе сказать… — уклончиво ответила я. — Честно говоря, все это кажется мне не вполне справедливым. Ты мои мысли сможешь слышать, а я твои — нет.
Я, вероятно, оказалась первой, у кого могла возникнуть идея потребовать справедливости в подобной ситуации, потому что оборотень за моей спиной как-то странно хмыкнул.
— Ну, тут я тебя, наверное, мог бы удивить.
— Чем? — не поняла я.
Сев ответил не сразу.
— Помнишь ту ночь у озера, когда ты в одиночку ушла купаться? — спросил он, помолчав.
Я кивнула, невольно поморщившись от не слишком-то приятных воспоминаний.
— После того, как ты едва не лишилась тогда жизни из-за собственной глупости… Ну, честно говоря, я был тогда жутко зол. Опоздай я всего на пару секунд — и могло бы быть уже слишком поздно… Впрочем, ладно. Словом, мне так хотелось в тот момент выложить тебе все, что я думал по поводу твоего поступка — хоть я и понимал, что ты все равно не сможешь понять меня в волчьей ипостаси. Но ты неожиданно услышала! В
Он немного помолчал и спросил:
— Ты сама как думаешь, что это было?.. Ты ведь слышала меня?
Я ошеломленно молчала, в полной растерянности раздумывая над его словами. Я, действительно, помнила эту сцену у озера достаточно хорошо… но чтобы поверить в такое!
— Не знаю, — искренне сказала я, в конце концов. — Даже не знаю, что и думать.
Оборотень коротко хмыкнул за моей спиной.
— Что ж, тогда есть только один способ узнать. Нужно просто повторить те же условия.
— Что, хочешь снова отдать меня кому-нибудь на съедение? — ахнула я в притворном ужасе.
Сев рассмеялся.
— Вообще-то, я не это имел в виду. Хотя идея интересная. А то как-то уж слишком спокойно едем — у твоего приятеля-кузнеца может сложиться совершенно неверное представление о легкости нашего путешествия…
Я, наконец-то, извернулась и шутливо ткнула его кулаком в бок. Оборотень в ответ коварно усмехнулся и резко ослабил охват, отчего я, успевшая к этому времени совершенно расслабиться, едва не соскользнула с лошади. Коротко пискнув, я судорожно вцепилась в его рукав, и Сев тут же со смехом вернул меня на прежнее место.
Ближе к закату мы обнаружили отличное местечко у подножья высокого холма, поросшего лесом, идеально подходящее для отдыха. Тихая поляна в зарослях неподалеку от опушки была достаточно просторна для всех нас, а чуть поодаль, за небольшим, густо поросшим лесом пригорком — о, чудо! — звонко срывался со склона маленький лесной водопад.
Мы расседлали лошадей, и Хират с Грейном, тут же обернувшись волками, быстро исчезли в ближайших зарослях. Я заметила, как, глядя на них округлившимися глазами, Йан поднял было руку, чтобы осенить себя охранным жестом — но быстро передумал, и махнув рукой, снова принялся копаться в седельных сумках. К новой компании кузнец привыкал на удивление быстро.
— Спорим, я знаю, о чем ты сейчас думаешь? — насмешливо ухмыльнулся сереброголовый оборотень, наблюдая, как я чутко прислушиваюсь к журчанию воды за деревьями. Я не ответила, вместо этого совершенно по-детски скорчив ему рожицу. Разумеется, он знал. Для этого даже телепатом быть не надо. Мне до смерти хотелось прямо сейчас окунуться под эти прозрачные свежие струи. Однако я понимала, что пока по округе в волчьем обличье рыщут два наших товарища, лучше воздержаться от купания — во избежание, так сказать, неловких сцен. Но вот, позже… Видимо, все эти мысли явственно отразились на моем лице, потому что Сев тут же прищурился и выразительно погрозил мне пальцем.
— Только никаких фокусов!
— Ладно, — я непринужденно пожала плечами и принялась собирать сухие ветки для костра.
После того, как костер был разведен, ужин приготовлен и съеден, а ночные дежурства распределены, все расслабились. Грейн снова принялся бренчать на суарилле, Хират дремал у костра, а кузнец что-то неторопливо вырезал ножом из куска дерева, рассеянно намурлыкивая себе под нос в такт грейновой мелодии. На темно-синий бархат ночного неба выплыла бледная луна в окружении стайки первых, пока еще бледных, звезд.