Драконий родич
Шрифт:
— Что-то мне не кажется, что «ер-р-ву-ул-л» хоть немного похоже на слово «затхлый».
— А я этого вовсе не говорила. Я сказала, что ты узнал слово. Теперь ты знаешь, что, если Киск говорит «ер-р-ву-ул-л», это значит, что воздух сильно застоялся и она хочет предупредить тебя об этом.
Недоуменное выражение на лице Киндана сменилось пониманием.
— Ты хочешь сказать, что она обучает меня своему языку?
— Я очень сомневаюсь, что у стражей порога есть свой язык. Даже у драконов нет языка — они издают разные звуки, чтобы привлечь внимание, но они разговаривают.
— Лучше нам отсюда убраться, — сказал Киндан. — Голова у меня просто раскалывается.
— Вот видишь! И ты тоже узнал, что, когда воздух сильно застаивается, голова начинает болеть! — торжествующе воскликнула Нуэлла.
— Я это давно знаю, — ответил он. — После того, как я выволок вас из дома, голова у меня ужасно болела несколько дней.
— О, — извиняющимся тоном воскликнула Нуэлла, — и правда! А я совсем забыла.
Киндан отвернулся от стены. Мгновением позже рука Нуэллы нерешительно нащупала его пальцы и сжала их.
— Спасибо, — негромко сказала девочка. Киндан не нашелся, что ответить.
Глава 10
Холодный воздух вниз идет,
Горячий воздух ввысь летит —
Термодинамики закон
Об этом людям говорит.
Зенор, узнав через два дня об их путешествии, пришел в ярость.
— Вы спускались вниз! Да ведь вас могло там пришибить! Вы хоть подумали, что с вами могло случиться что угодно?
— Далор знал, куда мы пошли, — столь же горячо возразила Нуэлла.
— Я с тобой не разговариваю, — огрызнулся Зенор.
— Зато я с тобой разговариваю, — парировала Нуэлла.
Киск взволнованно запищала и толкнула Киндана.
— Прекратите, вы оба! — негромко, но очень внятно сказал Киндан.
Его голос, к счастью, не сорвался, и слова прозвучали очень твердо. Больше того, судя по изумленным взглядам Нуэллы и Зенора, они прозвучали как непререкаемый приказ. Напрягшись, Киндан сумел подавить настойчиво просившуюся на губы улыбку и продолжил:
— Зенор, мы были в полнейшей безопасности, нам вообще ничего не грозило, потому что с нами была Киск.
— Какая может быть безопасность с необученным стражем порога? — выкрикнул нисколько не убежденный Зенор.
— А как, по-твоему, она должна учиться? — напряженным голосом спросила Нуэлла, крепко стиснув кулаки.
Киндан заговорил было, рассчитывая снова испытать свой «командный голос», но тут Киск толкнула его головой, поднялась на дыбы, расправила крылышки и хрипло защебетала. Киндан взглянул на нее, вопросительно вскинув бровь, и Киск повторила тот же звук.
— Эй, вы, спорщики, у нас скоро будет компания, — сказал Киндан.
— Что? — опешил Зенор. — Какая компания? Откуда ты знаешь?
— Мне сказала Киск, — объяснил Киндан, указав на стража порога. — Всадник.
Страж порога резко замотала головой; нельзя
— Два всадника?
Киск энергично кивнула.
— Вы занимались! — восхищенно воскликнула Нуэлла. — И на что же это похоже?
— Ну, — неуверенно начал Киндан, — это почти похоже на то, как если я бы получал от нее образы, но всё-таки не совсем так. И, мне кажется, что это больше похоже на связь с огненной ящерицей, чем с драконом. Или, может быть, что-то среднее между тем и этим. Но как бы то ни было она мне говорит и повторяет до тех пор, пока я не пойму ее.
— Зенор, сбегай, предупреди мастера Зиста. — Зенор взглянул на Нуэллу.
— А как быть с ней? Разве я не должен отвести ее домой?
— Ни за что! — вскричала Нуэлла. — Я останусь здесь.
Она бросилась к Киск и крепко обняла ее за шею. Зенор возмущенно закричал, но Киндан предупреждающе вскинул руку.
— Зенор, прошу тебя. Я уверен, что арфист будет недоволен, если ему не сообщат вовремя.
Зенор сердито скривил губы.
— Ладно, Нуэлла, но, по крайней мере, спрячься. Нельзя, чтобы они тебя видели.
Вместо ответа Нуэлла громко фыркнула и уткнулась головой в плечо стража порога. Зенор снова скорчил гримасу, но ушел, не сказав больше ни слова.
— Всё равно это не моя тайна, — чуть слышно пробормотала Нуэлла прямо в жесткую шкуру Киск.
— Что? — Киндан отвлекся от происходящего, пытаясь сообразить, что может быть нужно от них двум всадникам.
— Я сказала: это не моя тайна, — повторила Нуэлла. — Это всё отец. Это он не хочет, чтобы обо мне кто-нибудь узнал. Я же тебе говорила, что его мать тоже была слепая. Он боится, что это передается по наследству, что любая дочь, которая родится у его детей, тоже будет слепой. И еще, он боится, что из-за этого его будут считать слабым — как будто кому-то есть до этого дело. Хотя его-то никто слепым не назовет!
Киндан почувствовал, что Нуэлла говорит ему всё это только потому, что ей необходимо выговориться. Он также предположил, что она не может сказать это Зенору — не может или боится.
Он попытался найти какие-то успокаивающие слова.
— Но Лариса…
— Про нее еще рано что-то говорить, — перебила Нуэлла. — Я ведь тоже всё прекрасно видела, пока мне не исполнилось три Оборота, а потом в течение одного Оборота всё стало расплывчатым и тусклым. Я думаю, именно поэтому отец и держит Тарика рядом, — добавила Нуэлла, немного помолчав. — Он боится, что Тарик начнет распускать сплетни. Он боится того, что может случиться со мной, если когда-нибудь я выйду замуж…
— Зенор…
— Он! — фыркнула Нуэлла.
Киск изогнула шею, полуобняла ею Нуэллу и мягко толкнула девочку в плечо, нежно замурлыкав.
— Нуэлла, ты плачешь? — спросил Киндан, слух которого за время общения с Нуэллой заметно обострился.
— Нет, — ответила Нуэлла, но Киндан отчетливо слышал слезы в ее голосе. — С чего бы мне плакать? Всё хорошо. И я прекрасно проживу. Понимаешь, я не должна выходить замуж. Я прекрасно проживу одна. Знаешь, у меня есть планы.
— Планы? — повторил Киндан. — Какие планы?