Драконова Академия. Книга 3
Шрифт:
– Твой брат, Лена? – Валентайн приподнял бровь. А еще от его едва уловимого движения пальцев крышка, прячущая мое блюдо, взмыла ввысь, и от горячего повалил пар. – У тебя нет братьев.
Не поддаваться на провокации. Не поддаваться на провокации.
– Есть, – я взяла вилку и нож, – и я задала тебе вопрос. Ты сможешь с этим что-то сделать, или нет?
– Все, что мог, я уже сделал. – Валентайн смотрел на меня, а по ощущениям – в третий глаз у меня на лбу. – В тот вечер, когда ты сбежала в неизвестном направлении, и все тебя искали.
– Я. Не. Сбежала. Я вошла в портал,
– Кстати об Асите Соровски. Она выдвинула против тебя обвинения, что ты угрожала ей темной магией.
Нож скрежетнул по тарелке, и звук получился просто отвратительный.
– Что?!
– Обвинения также выдвинули родители трех… идиотов, которых ты приложила. – Даже несмотря на то, что Валентайн сидел далеко от меня, я увидела, как заострились его черты, превращая лицо в хищную маску. – Показания Драконовой играли важную роль, но Драконов отказался выдвигать обвинения против Лузанской, Эльдор, Эстре и остальных.
– То есть?! – вот теперь мне совершенно расхотелось есть.
– Дословно он сказал так: «Если мы сейчас будем подогревать распри между нашими детьми, мы дадим свободу основной и самой серьезной угрозе, которая подтачивает Дарранию изнутри. А именно – темной магии».
– А хорошие новости есть? – буднично уточнила я.
Настолько буднично, что Валентайн впервые за все время после нашего расставания в парке, когда он ушел в портал, улыбнулся искренне. Правда, только на миг, и в этот момент я поняла, что если хорошие новости и есть, то их мало. По крайней мере, в той концентрации дерьма, которая всплыла после всей этой истории. Насколько же надо ненавидеть или бояться темную магию, чтобы отказаться от обвинения в адрес тех, кто почти опозорил родную дочь? Да я бы им голову открутила и добавила еще, будь я на месте Драконова. Но я не на его месте. Я на своем.
– Хорошая новость заключается в том, что есть мое поручительство. Несмотря на всю истерику в вышестоящих рядах в том числе, я за тебя поручился, Лена. Теперь все, что происходит – моя ответственность. В том числе и то, что произойдет дальше, и как ты будешь управлять своей магией, и как ты будешь с ней взаимодействовать. По большому счету, то, что произошло в парке – тоже моя ответственность. Я не должен был позволять тебе идти без браслетов и тем более оставлять одну.
Я обратила внимание на то, что к еде он так и не притронулся. В отличие от меня. А еще на то, что впервые за все время нашего знакомства он выглядит по-настоящему уставшим: темные круги под глазами, как после долгой бессонной ночи и последующего очень напряженного дня. Что там с драконьей магией самоисцеления? Или она только у светлых есть?
Мне вдруг захотелось сделать одну очень противоестественную вещь… или наоборот – вполне естественную? Подняться, подойти к нему, обнять. Поделиться силой. Ведь есть во мне что-то светлое. В смысле, та самая часть, что досталась мне от Ленор, а не пришла в этот мир стараниями Адергайна вместе со мной.
Вместо этого я просто сказала:
– Нет. Это моя ответственность. Я взрослая женщина, и вполне отдавала себе отчет в том, что делаю.
Спорный, конечно, вопрос. Особенно
– И я не хочу, чтобы это повесили на тебя. Я хочу, чтобы ты от меня отказался. Как это сделал Хитар.
– Сказала взрослая женщина, – прозвучало с того конца стола. – Которая вроде неплохо меня изучила. Которая знает, что я никогда от нее не откажусь. И вроде бы догадывается, что дело не в ней, а в возможности зубами выдрать на поверхность тему «какая темная магия плохая, сто тысяча и один способ причинить с помощью нее зло».
На этом уже улыбнулась я. Отчасти – потому что в привычный сарказм вплелось что-то едва уловимо теплое, но большей частью, кажется, потому что «я никогда от нее не откажусь» прозвучало гораздо интимнее и глубже, чем стопятьсот заверений в любви вместе взятых. По крайней мере, для меня.
– И что будет дальше? – спросила я.
– Завтра дашь показания. Это все-таки придется сделать. – Валентайн наконец-то смотрел на меня, а не сквозь. – Хорошая новость – еще одна – заключается в том, что завтра в участке не будет этой оголтелой толпы. Все они прошли сегодня.
– Вот видишь сколько хороших новостей, – попыталась зацепиться за эту мысль.
Ненадолго.
– На этом они и заканчиваются, – подвел итог Валентайн. – Слушание по твоему делу назначено на лето, состоится сразу после экзаменов. До этого ты продолжишь учиться в Академии, Лена. Под мою ответственность.
Да, про ответственность я уже поняла. Но раньше, чем успела задать вопрос о том, что она подразумевает, Валентайн добавил:
– С твоим братом все будет хорошо. Хитар не настолько идиот, чтобы причинить ему вред сейчас, когда к вашей семье снова такое пристальное внимание. Кроме того, я говорил с ним на этот счет, а храбрым Равен бывает только со слабыми женщинами и с подростками. Инстинкт самосохранения у него хороший, поэтому на этот счет можешь не волноваться. Большее, что мог сделать этот, с позволения сказать, архидрах – он уже сделал. Разлучил вас. Точнее, попытался.
Я подавилась морковкой, которую все-таки попыталась в себя запихнуть, пока горячее не остыло.
– Архидрах, – сказала, прокашлявшись. – Надо запомнить.
Валентайн не ответил, я буквально почувствовала, как между нами снова опускается этот полог отчуждения. Тот самый, что был сегодня утром, когда я вошла к нему в кабинет, когда появилась здесь. Его ненадолго развеяла магия откровенного разговора, но сейчас он снова набирал силу.
Ну уж нет!
Я поднялась резко. Подхватила блюдо и, преодолев с десяток стульев, поставила свой ужин рядом с его.
– Надоело, – сказала, глядя ему в глаза. – Смотреть на тебя оттуда.
А потом опустилась к нему на колени быстрее, чем успела передумать.
– Я голодная, – произнесла тихо. – Покорми меня.
Валентайн ощутимо напрягся. Настолько ощутимо, что я почувствовала себя так, будто села на камень.
– Как ты себе это представляешь, Лена? – спросил он.
– Представлять себе я это могу по-разному, – ответила я. – Потому что фантазия у меня богатая. Но предлагаю проверить, как это все-таки будет на самом деле.